Жизнь всегда любуется великолепной Смертью, Смерть всегда отчаянно запоминает Жизнь.
Падал прошлогодний снег Падал прошлогодний снег
Странный сегодня был день. Я его не поняла. Но когда отшумели голоса моих друзей, и я уже забыла обо всем, что случилось, я увидела то, что дано увидеть раз в жизни.
Шел снег. Просто апрельский снег. Он падал огромными белыми хлопьями, рассыпаясь приударе об асфальт и мою одежду. Люди шли, ошетиниваясь теплыми шарфами и шапками, поплотнее запахиваясь в пальто и не ощущая ничего кроме раздражения и злобы. Они думали, что ветер холодный.
Никто этого не заметил, но он был по настоящему теплым. Я посмотрела на свое отражение в пыльной витрине магазина. Она, Майя, улыбалась мне, ставшей уже другой, надевшей маску Дане. Я приложила руку к потеплевшему стеклу. Майя сделал то же самое и тряхнула головой. С волос посыпались снежинки. Мы смотрели друг другу в глаза, но она тонула в золотистом мареве, расплывалась, потому, что из моих глаз тели слезы. Я не знаю почему, они сами потекли из глаз. Ввсегда веслая, циничная настолько, что все крестяться Дана плакала. А Майя улыбалась мне. И хоть я почти не видела ее глаз из-зи упавшей на них рыжей с серебристой сединой челки, но я знала, что в ее глазах тоже слезы. Ей тоже хотелось вернуться. И тогда я сросила её:”зачем ты ушла?” А она мне ответила, что ушла вместе с ним. Потому, что так было нужно ей. И так было нужно ему.
“Мы умерли?” - спросила я.
“Да. А может и нет. Ты помнишь - ты тогда его не дождалась. Тогда умер он. А ты...”
“Нет, ты... ТЫ умерла. Я живу. Я еще жива. Умерла ты. Зачем? ТЫ же все помнишь...”
“Да.”
Я отвела глаза в сторону. У моих ног крутилась лохматая собака и жалобно поскуливала. Я наклонилась, погладила её и вновь посмотрела в витрину. Майя все еще была там. Она уже не улыбалась. Она просто плакала. И ветер уносил её слезы вместе с снежинками их самого чистого и самого теплого льда.
“Майя... я хочу вернуться. Вернись и ты. Пускай нет сестры. Пускай он уже не вернется. Пусть. Мне страшно без тебя. Мне скучно без тебя. Чиби никогда не сможет заменить мне тебя...”
“Страшно умирать одному?”
“Я не одна. Но мне пусто без тебя. С тобой все равно будет лучше. А умирать... оказалось, что никому особо дела до меня нет. И даже тот, кто клялся быть всегда со мной - ушел. Умирать не страшно. Умирать скучно. Без тебя.”
Она улыбнулась. И я поняла, что все же она - это я. А я - это она.и по другому больше не будет. Снег стал падать с новой силой, и я видела, как она проходит сквозь снежинки и чувствовала её тепло, когда она становилась мной, тепло рыжих с серебристой сединой волос и глаз из самого теплого и самого синего льда.
Отражение в стекле вновь стало моим. О Майе напонминала только ироничная нотка в улыбке. Я смеюсь над собой. Над своей болью, смертью и неудачей. Смеюсь, потому, что если еще хоть раз заплачу - ничего не останется. Это очень страшно - убить слезами остатки эмоций. Слезы выжинают во мне остатки человеческого, превращая в машину. Пока не плачешь - что-то чувствуешь. Когда перестаешь плакть - остается только пустота. Я смеюсь над собой. И над людьми, что бегут мимо меня, все больше укутываясь в одежду, не замечая теплого ветра и снега, принесших с собой радость.
А потом я стояла на балконе и курила. Снежинки таяли в насыщенном нкотином воздухе, когда струя дыма вырывалась из моих легких. Я ждала.
Я знала - он не придет. Он уже давно умер. Так получилось. Я не дождалась. Но теперь я ждала. Я надеялась сквозь снежную пелену увидить фигуру. Я знала - он улыбнется мне и помашет рукой. А я побегу вниз и утону в его объятьях, когда он протянет ко мне руки и скажет:”привет, Маюшка, я пришел.” И я буду чувствовать знакомый теплый запах ванили, когда его губы коснуться моих губ. Мы будем долго сидеть где-нибудь, и он будет курить мои сигареты, ругая дешевый “союз”, но курить, потому, что сигареты мои.
Мы будем что-то петь, что-то рассказывать друг другу о том, что было или будет. А потом пойдем к солнцу до солнца и увидим, как оно садится за горизонт и огненный отпечаток исчезает со стен домов. И мы увидим в еще догорающих закатом облаках крылатого слона, единорога Гелиоса, Кота и Хрустальный Город, который мы хотим посторить. И с последними лучами солнца он вернет мне поцелуй, уже в моем доме на 12-ом этаже. Он скажет мне, что любит меня, и я вспомню, что мне показалось, что мое сердце на нескоько секунд остановилось, когда он сказал мне это в первый раз. Я знаю - мы не сможем расстаться сразу так никогда не бывало. И лишь когда старая тетка вылезет на площадку и попросит нас оттуда. Тогда он скажет, завязывая мой шарф, что пора домой. Я соглашусь. Еще 10 минут мы будем молча курить, зная, что нам нельзя расставаться, но время не терпит. Оно работает против нас, оно неумолимо несет нас вперед.
Я приду домой, и мои губы все еще будут хранить запах ванили. Я нарисую его, я буду все время думать о нем, и ночью мне приснится день, когда он впервые показал мне снег.
Я жду.
Но его нет.
Тогда я выкидываю дотлевшую до фильтра сигарету и иду домой.
Этот день красив.
В такие дни засыпает незаминимый в жизни цинизм и просыпается желание любить. Я уже не могу любить блондинку, что сиди напротив меня. Это бесполезно - она не понимает. Что с тем, что она мне говорит, только разрушает мою любовь к ней. И она уходит, понимая лишь то, насколько мы с ней разный. Но еще есть множество людей, которых я могу любить. Я могу подарить им то, что им будет нужно.... Будет ли нужно? Мне не важно это сегодня. Мне не важно булет ли сегодня кто-то любить меня. Ведь:
сегодня идет снег...
Такой снег можно увидеть лишь раз в жизни.
Я счастлива.
Я видела этот снег второй раз в жизни.
Это сложно увидеть и оценить его красоту. В первый раз от этого хочется умереть. Теперь я знаю - это только в первый раз. Потом хочется жить.
Присмотритесь - красота есть везде. Все совершенно в своем несовершенстве. Все неповторимо. Вы увидите ее и поймете, что жизнь только в ваших руках.
Вся ваша жизнь только в ваших руках.
А по другому и не бывает.
04.04.2002 г. Дополнено и исправлено 30.12.2003.
Странный сегодня был день. Я его не поняла. Но когда отшумели голоса моих друзей, и я уже забыла обо всем, что случилось, я увидела то, что дано увидеть раз в жизни.
Шел снег. Просто апрельский снег. Он падал огромными белыми хлопьями, рассыпаясь приударе об асфальт и мою одежду. Люди шли, ошетиниваясь теплыми шарфами и шапками, поплотнее запахиваясь в пальто и не ощущая ничего кроме раздражения и злобы. Они думали, что ветер холодный.
Никто этого не заметил, но он был по настоящему теплым. Я посмотрела на свое отражение в пыльной витрине магазина. Она, Майя, улыбалась мне, ставшей уже другой, надевшей маску Дане. Я приложила руку к потеплевшему стеклу. Майя сделал то же самое и тряхнула головой. С волос посыпались снежинки. Мы смотрели друг другу в глаза, но она тонула в золотистом мареве, расплывалась, потому, что из моих глаз тели слезы. Я не знаю почему, они сами потекли из глаз. Ввсегда веслая, циничная настолько, что все крестяться Дана плакала. А Майя улыбалась мне. И хоть я почти не видела ее глаз из-зи упавшей на них рыжей с серебристой сединой челки, но я знала, что в ее глазах тоже слезы. Ей тоже хотелось вернуться. И тогда я сросила её:”зачем ты ушла?” А она мне ответила, что ушла вместе с ним. Потому, что так было нужно ей. И так было нужно ему.
“Мы умерли?” - спросила я.
“Да. А может и нет. Ты помнишь - ты тогда его не дождалась. Тогда умер он. А ты...”
“Нет, ты... ТЫ умерла. Я живу. Я еще жива. Умерла ты. Зачем? ТЫ же все помнишь...”
“Да.”
Я отвела глаза в сторону. У моих ног крутилась лохматая собака и жалобно поскуливала. Я наклонилась, погладила её и вновь посмотрела в витрину. Майя все еще была там. Она уже не улыбалась. Она просто плакала. И ветер уносил её слезы вместе с снежинками их самого чистого и самого теплого льда.
“Майя... я хочу вернуться. Вернись и ты. Пускай нет сестры. Пускай он уже не вернется. Пусть. Мне страшно без тебя. Мне скучно без тебя. Чиби никогда не сможет заменить мне тебя...”
“Страшно умирать одному?”
“Я не одна. Но мне пусто без тебя. С тобой все равно будет лучше. А умирать... оказалось, что никому особо дела до меня нет. И даже тот, кто клялся быть всегда со мной - ушел. Умирать не страшно. Умирать скучно. Без тебя.”
Она улыбнулась. И я поняла, что все же она - это я. А я - это она.и по другому больше не будет. Снег стал падать с новой силой, и я видела, как она проходит сквозь снежинки и чувствовала её тепло, когда она становилась мной, тепло рыжих с серебристой сединой волос и глаз из самого теплого и самого синего льда.
Отражение в стекле вновь стало моим. О Майе напонминала только ироничная нотка в улыбке. Я смеюсь над собой. Над своей болью, смертью и неудачей. Смеюсь, потому, что если еще хоть раз заплачу - ничего не останется. Это очень страшно - убить слезами остатки эмоций. Слезы выжинают во мне остатки человеческого, превращая в машину. Пока не плачешь - что-то чувствуешь. Когда перестаешь плакть - остается только пустота. Я смеюсь над собой. И над людьми, что бегут мимо меня, все больше укутываясь в одежду, не замечая теплого ветра и снега, принесших с собой радость.
А потом я стояла на балконе и курила. Снежинки таяли в насыщенном нкотином воздухе, когда струя дыма вырывалась из моих легких. Я ждала.
Я знала - он не придет. Он уже давно умер. Так получилось. Я не дождалась. Но теперь я ждала. Я надеялась сквозь снежную пелену увидить фигуру. Я знала - он улыбнется мне и помашет рукой. А я побегу вниз и утону в его объятьях, когда он протянет ко мне руки и скажет:”привет, Маюшка, я пришел.” И я буду чувствовать знакомый теплый запах ванили, когда его губы коснуться моих губ. Мы будем долго сидеть где-нибудь, и он будет курить мои сигареты, ругая дешевый “союз”, но курить, потому, что сигареты мои.
Мы будем что-то петь, что-то рассказывать друг другу о том, что было или будет. А потом пойдем к солнцу до солнца и увидим, как оно садится за горизонт и огненный отпечаток исчезает со стен домов. И мы увидим в еще догорающих закатом облаках крылатого слона, единорога Гелиоса, Кота и Хрустальный Город, который мы хотим посторить. И с последними лучами солнца он вернет мне поцелуй, уже в моем доме на 12-ом этаже. Он скажет мне, что любит меня, и я вспомню, что мне показалось, что мое сердце на нескоько секунд остановилось, когда он сказал мне это в первый раз. Я знаю - мы не сможем расстаться сразу так никогда не бывало. И лишь когда старая тетка вылезет на площадку и попросит нас оттуда. Тогда он скажет, завязывая мой шарф, что пора домой. Я соглашусь. Еще 10 минут мы будем молча курить, зная, что нам нельзя расставаться, но время не терпит. Оно работает против нас, оно неумолимо несет нас вперед.
Я приду домой, и мои губы все еще будут хранить запах ванили. Я нарисую его, я буду все время думать о нем, и ночью мне приснится день, когда он впервые показал мне снег.
Я жду.
Но его нет.
Тогда я выкидываю дотлевшую до фильтра сигарету и иду домой.
Этот день красив.
В такие дни засыпает незаминимый в жизни цинизм и просыпается желание любить. Я уже не могу любить блондинку, что сиди напротив меня. Это бесполезно - она не понимает. Что с тем, что она мне говорит, только разрушает мою любовь к ней. И она уходит, понимая лишь то, насколько мы с ней разный. Но еще есть множество людей, которых я могу любить. Я могу подарить им то, что им будет нужно.... Будет ли нужно? Мне не важно это сегодня. Мне не важно булет ли сегодня кто-то любить меня. Ведь:
сегодня идет снег...
Такой снег можно увидеть лишь раз в жизни.
Я счастлива.
Я видела этот снег второй раз в жизни.
Это сложно увидеть и оценить его красоту. В первый раз от этого хочется умереть. Теперь я знаю - это только в первый раз. Потом хочется жить.
Присмотритесь - красота есть везде. Все совершенно в своем несовершенстве. Все неповторимо. Вы увидите ее и поймете, что жизнь только в ваших руках.
Вся ваша жизнь только в ваших руках.
А по другому и не бывает.
04.04.2002 г. Дополнено и исправлено 30.12.2003.
-
-
30.12.2005 в 10:04С наступающим!! Веселых выходных! Улыбнись, ведь все будет ХОРОШО!