Жизнь всегда любуется великолепной Смертью, Смерть всегда отчаянно запоминает Жизнь.
Выкладываю здесь свой фик по Дозорам... Первые две главы... Всем, кому интересно -
сюда...
Автор: Волкова Елена и Франклин.
Бета: не было…
Жанр: все подряд… почитайте, что ли…
Краткое содержание: что бы было, если бы вдруг одна компания людей получила Силу Иных.
Пожелания относительно размещения: Любое размещение фика на других сайтах без разрешения автора будет строго... короче, спросите разрешения.
Предупреждение: почти полное отсутствие Договора, привычных Городецкого/Завулона./Гессера, СЛЕША!!! и т.п.
Посвящение: развалившемуся Клубу посвящается…
Пролог.
Веселый смех и голоса. Когда-то их было много... теперь - единицы. Из старых почти никого. Майя присаживается на корточки перед болезненно сжавшей виски Светланой.
- Они же все и вправду Темные... - шепчет Света. - Они все Темные, мне так плохо, столько Тьмы вокруг.
- Ну ты что... - это Антон, он сидит рядом с ней на лавочке. - Ну, ты что, ну давай уйдем, давай пойдем куда-нибудь...
Майя смотрит на разыгрывающуюся комедию. Впрочем, это никто не доказал пока, что люди не чувствуют в действительности всего того, о чем они говорят. Разве что видно, что несут полную чушь.
“Эх, Антон, что же ты шило на мыло поменял? - подумала Майя, - Хотя, твоя, теперь уже бывшая, жена была не точно такой же. В Анечке, по крайней мере, было больше детской непосредственности и меньше отлакированного годами встреч с поклонниками актерского искусства. Может она и вправду чувствует, предположим, мне тоже стало немного не по себе от всего этого шума и гама. Только противно становится смотреть на картинно поджатые губки, на гримасу боли на личике, которому давно нужно было бы быть замужним личиком, но что уж тут... незамужние натуралки тоже не редкость. Жди принца, Света, ты его дождешься. Жалко только, что я сразу не разглядела в тебе того, кем ты являешься.
Впрочем, тем замечательным летом я была рада любому, кто казался мне единомышленником, таким же психом, как и я, который любит смотреть японские мульты и потом пытается рисовать, писать... Тогда нас было мало. И даже Света казалась мне манной небесной. Мне было столько, сколько сейчас ее новой игрушкой, светлому замечательному созданию, которое сейчас с неподдельной тревогой заглядывает ей в глаза и пытается уловить малейший намек на желание куда-то двинуться.
Почему это произошло? Почему случилось так, что все рассорились и приехав, вместо родной дружной компании я увидела незнакомых мне людей, которые с обожанием смотрели в глаза единственной и неповторимой Рини? Толпу, которая была готова носить ее на руках. Может так должно быть?
Может должен быть вот такой лидер, которого все будут носить на руках, в слепом поклонении не видя всех недостатков? Может это правильно? Может правильно то, что кто-то находится в фаворе и купается в лучах внимания, не только всеобщего, но еще и ее, Её Святой Королевы Мира? Может это правильно, что кто-то, оказавшись в опале из-за высказанного мнения, стоит в стороне и вещает кому-то на ухо, что все прогнило, что она ни фига не святая, а просто ведьма, научившаяся двум заклинаниям и теперь с успехом ими пользующаяся?”
- Майя... - девушка подняла голову. Предмет её размышлений стоял напротив, приветливо улыбаясь. - Мы пойдем. Ты как?
- Я? - Майя встала и обняла девушку. - Я пожалуй еще останусь.
- Ну, как хочешь, а мы, пойдем. Мне нехорошо. Сама понимаешь, - она повела вокруг рукой, - слишком много их стало, - они расцеловались и Света пошла прощаться с остальными.
Майя смотрела ей вслед. “Правильно ли то, что я не могу все это сказать ей прямо в глаза? Эй, мы же Светлые, мы одной крови, почему я боюсь, что правду воспримут в штыки? Наверное потому, что я помню как правду воспринимали раньше. Мы никогда с ней не были друзьями. Я никогда не считала ее плохой. Но и не считала особо хорошей. Мне жаль? Наверное. У нее нет настоящих друзей. Таких, которым она сама доверяла бы так, как нужно доверять друзьям. Ей то доверяют и верят. А вот она?”
- Светлая...
Девушка обернулась на ехидный голос. Шеат. Еще Док, еще - Франклин, и еще куча всяких имен, которые никто не в состоянии запомнить. Что-то от него не то стало исходить в последнее время. Не то, чтобы она перестала чувствовать себя комфортно рядом с ним. Просто что-то неуловимо изменилось.
- Привет, Темный.
- Здоровались...
- Что-то хотел?
- Просто... - он присел рядом с ней на лавочку и сказал, указывая на прощающуюся с народом Рини - Что, наша принцесса пошла домой?
- Вроде того... Тебя это волнует?
- Ни в коей мере.
Майя усмехнулась.
Тем временем происходило что-то не то. Рини повернулась к Дэймону, чтобы попрощаться и с ним, но тот наградил ее презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
- Катись. Тебе здесь не рады.
Светлана склонила голову набок и нехорошо уставилась на парня.
- Вот как? Ну, я полагаю, что не рады мне здесь далеко не все, а только некоторые, с позволения сказать, личности.
- Катись, катись. Давай. Если ты думала, что я тебе руку подам - увы. Ты ошиблась, - ответил парень и развернулся к ней спиной.
Девушка в бешенстве уставилась на него.
- Хорошо, - прошипела она сквозь зубы, - хорошо, Дэймон, я это запомню.
Парень не отреагировал. Светлана гордо развернулась и пошла прочь, махнув рукой своей свите. Но не тут то было. Через несколько шагов она буквально на ровном месте запнулась и растянулась во весь рост. Толпа Темных, от которой она не так далеко ушла, дружно захохотала.
- Мальчики, - ну зачем же вы так, - укоризненно протянула одна из присутствовавших ведьмочек. - Можно было бы и поласковей.
- А что, - раздался злорадный голос недавно пришедшего в увольнение Волка, - как получилось.
Светлану тем временем общими стараниями подняли и отряхнули. Она злобно оглянулась на толпу, но в ней так засвистели и заулюлюкали, что она предпочла за лучшее убраться и побыстрей.
Если бы Майя могла смотреть через другое пространство, то она бы заметила, как в момент падения к ногам Светланы от толпы Темных протянулись призрачные щупальца из серого тумана и, обвив ее ногу, резко потянули на себя. Но, к сожалению или к счастью, она этого не умела, и только недоуменно посмотрела на веселящихся Темных.
- Мы тоже, пожалуй, пойдем... - сказала Шеат, собираясь.
- Уже? - Майя закурила и посмотрела на часы. - Я, пожалуй с вами.
- Как ты думаешь, что бы было, если бы вдруг оказалось, что мы - Иные?
- Если бы воплотилась реальность Лукьяненко?
- Да.
- Хм... это интересно. Хотя, я думаю, что если бы воплотилась реальность Лукьяненко и мы, не дай бог, стали бы Иными, то тут заварилась бы такая каша, о которой не пришло бы в голову никому написать. Одно дело фантазии писателя. И совершенно другое - реальность. Это в книгах все такие добрые и благородные. На деле все спасали бы только свою шкуру.
- Ты не Светлая. Я знаю.
- Как это соотноситься с моими словами?
- Только Темный, настоящий Темный смог бы такое сказать.
- Док, я Светлая.
- Думаешь?
- Знаю.
- Мне казалось, что со стороны лучше видно. Тем более теперь, когда я...
- Когда ты что?
Но парень молчал. Майя приподняла бровь, в ожидании ответа.
- Это не важно. Что для тебя главное в жизни?
- Жизнь и свобода.
- Слова Темной. Жизнь и свобода, Майя. Просто жить. И быть свободным. Не помнить границ. Вот это то, чего добиваешься в жизни ты.
- По-моему, это вполне естественно. Только пути к жизни и свободе у нас с тобой разные, Темный.
- Разве?
- Правда. Ты не склонишь меня на сторону Тьмы. Я со своей стороной. И знаешь еще что...
- Что?
Майя привстала на цыпочки и шепнула на ухо слегка наклонившемуся Шеату:
- Я знаю, что я Темная. Только это для меня гибель. Неминуемое саморазрушение. Поэтому я Светлая. Поэтому я должна идти по пути Света. Или я погибну.
Глава первая.
Маленькое примечание... Если кто не читал Васильева (Лик Черной Пальмиры), то может кое-что не понять
В одну отвратительную октябрьскую пятницу, под проливным дождём, без зонта, промокшая и злая, я возвращалась домой. С чего я злилась - чёрт меня пойми, но теперь я могу предположить, что злилась я оттого, что чувствовала приближение чего-то мне, на тот момент, совершенно не нужного.
Я свернула на свою улицу и пошла за домом. Было уже достаточно темно и, как назло, не горел ни один фонарь. В кустах что-то прошуршало, и на дорогу передо мной вылетел соседский кот, огромное серое дьявольское создание, не похожее ни на одного из знакомых мне котов. Он посмотрел на меня, злобно зашипел и бросился наутёк оттуда. Послышался неторопливый стук каблуков. У меня за несколько последних часов возникло впечатление, словно кто-то тихо им последовательно следил за мной. Я сделала несколько шагов и резко обернулась.
За моей спиной стоял мужчина. Среднего роста, в белом плаще из блестящей ткани. Капюшон скрывал его лицо. Он не двигался, и хотя я почти физически чувствовала, как он напряжен, я понимала, что от него не может исходить серьёзной опасности... По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.
Мужчина кашлянул.
- Тебя зовут Майя? - спросил он.
Я сделала шаг назад.
- Ты - Майя? - он сделал шаг ко мне. - Если ты Майя, то у меня есть кое-что важное для тебя.
Я отступила еще на несколько шагов.
- Я - не Майя. Вы ошиблись, - ответила я, повернулась и быстро пошла прочь.
- Не Майя? - его голос был растерянным. - А по всему выходит, что ты и есть Майя... - он пошел вслед за мной. - А ты не знаешь Майю? Она живет в этом доме.
- Нет, не знаю, - я ускорила шаг, до поворота оставался какой-то десяток метров
- Подожди, - он нагнал меня и крепко схватил за руку.
- Мужчина, я сейчас позову милицию! - возмущенно воскликнула я.
- Валяй, - безразлично сказал он. - Ты мне рассказываешь где живет Майя, а потом хоть ФСБ зови.
В голове почему-то вертелась сцена из “Джентльменов удачи”. “Девушка, а девушка, а вас как зовут? - Маша. - А меня Федя. - Ну, и дура.”
- Послушайте, что вы мне тыкаете, я даже имени вашего не знаю? - я дернула руку, но его пальцы крепко обхватывали мое запястье. - Вам от меня нужно про Майю какую-то узнать? Так вот я не знаю никакую Майю. Я тороплюсь домой, отпустите меня, в конце-концов!
- Мне почему-то кажется, что ты мне врешь...
- Мне почему-то кажется, что приставать к девушке в столь поздний час под проливным дождем немного неприлично.
- И все же, меня интересует...
- Слушайте, меня ждут дома. Наверняка уже волнуются, понимаете? Я не знаю никакой Майи. А даже если бы и знала, то не стала бы рассказывать первому встречному о том, где она живет. Понимаете? Мало ли зачем она вам нужна, может вы убить бедную девушку собрались? А я, получается, ее подставлю. Нет.
- А может, если ты не расскажешь мне где она, то я тебя убью, - наклонившись ко мне, зловеще прошелестел мужчина. - Не приходило в голову?
Хлопнула дверца машины. Шурша кустами, на улице появился второй, такой же, как и первый, только чуть-чуть выше ростом. Он посмотрел на меня. Подошел к первому и спросил:
- Может не стоит возиться?
- Стоит - отрезал первый.
- Тогда не дави так. Ты знаешь, что это может плохо для нас закончиться. В конце концов, если так будет с каждым, то я откажусь от этой идеи.
- Но ведь до этого никто не выделывался. А предыдущая просто упала в обморок, - ответил первый, сверля меня взглядом.
- Но эта ведь упирается. Слушай, может, плюнем на эту затею? Никого ведь нет, а эти не смогут сделать того, что от них действительно потребуется.
- Откуда такой пессимизм?
- Оттуда. Слушай, я знаю одно местечко, там можно отсиживаться тысячелетиями...
- Да нет. - Первый тяжело вздохнул и спросил, обращаясь ко мне: - Ну, что, девочка? Ты знаешь Майю?
- Нет, - ответила я. - Я не знаю никакой Майи. Вы, ребята, не убийцы, но мне заранее жалко девушку, мне кажется, что никаких хороших вестей вы ей не принесете. Так что, даже если бы и знала, то ничего не сказала бы.
Он отпустил мою руку, задумчиво глядя на меня.
- А в ней что-то есть... - задумчиво протянул он. - Тебе так не кажется?
- Кажется. Это итак видно, что в ней что-то есть, - проворчал второй. - Нам Таня ясно и четко сказала - найдите мне Майю. Это - не Майя.
- У нас даже слепка ауры нет. Как мы можем быть уверены? А эта вполне подходит.
- Так, нам было сказано про Майю. А кто это такая, я даже не знаю... Тебя как зовут?
- Да вам какое дело?! - я все же смогла достаточно сильно рвануть руку, для того, чтобы вырваться. - Вы не меня искали. Все. Я - не Майя. Счастливо оставаться.
Я развернулась и пошла прочь. За моей спиной послышался весьма отчетливый смешок, но я не оглянулась. В груди тяжело бухало сердце. У меня было такое ощущение, что оно сейчас не то остановиться, не то разорвется. Как будто я пробежала километров десять без остановки. Ничего не знаю, ничего никому не скажу.
До своего подъезда я буквально добежала. Бухнула изо всех сил дверью, словно от этого что-то зависело, и взлетела к себе на этаж. Сердце продолжало громко и отчетливо стучать.
- Ты чего? - удивленно спросила мама. - Черти гнались?
- Почти, - буркнула я, стаскивая “камелоты”, - Мною сегодня никто не интересовался?
- Нет. Вообще никто не звонил и не приходил. А что?
- Да так...
Я пошла на кухню, быстро слопала ужин и закрылась у себя в комнате.
Сказать, что мне не понравился повышенный интерес к моей персоне со стороны неизвестных мне людей - не сказать ничего. Если честно, то я очень испугалась. Мало ли почему и кто мог мною интересоваться, но я привыкла доверять своей интуиции, а интуиция вопила истошным голосом, что ничего хорошего мне эти двое не сулят.
Мне стало действительно страшно. Я почувствовала, как с каждым шагом ко мне приближается то, чего мне хочется меньше всего на свете. Что-то страшней, чем неизвестность и смерть. Пугающая до зелёных чертиков определённость. От неё некуда бежать. Она уже перед тобой. Просто ждёт, когда ты отдашь свою судьбу в её руки.
Я помотала головой. Ерунда.
Просто надо быть чуточку поосторожнее.
Жизнь пошла своим чередом. Я так же ходила на работу, встречалась со своими друзьями, пыталась наладить личную жизнь, хотя последняя никак не хотела налаживаться, занималась тем же, чем я занималась обычно.
А потом все рухнуло.
Умерли мои родители.
Я в тот день очень не хотела уходить на работу. Как-то тревожно мне было от того, что она почти всю ночь не спала, что у мамы опять болит сердце, а отец с самого утра сам не свой. Было такое ощущение, как будто над их головами что-то нависло. Я уже почти решилась позвонить и сказать, что заболела и что несколько дней посижу дома, но мама сумела меня убедить в том, что с ней будет все хорошо.
Зачем я ее послушалась?
Когда я вечером пришла, то уже ни чем не смогла помочь.
Инфаркт. У обоих. Сначала мать, а потом отец, видимо увидев, что ей плохо.
Он не смог вызвать скорую.
Беготня по похоронным бюро, свидетельства о смерти, морг, гробы, церковь, кладбище.
Стоя на пронизывающем ветру, я как-то равнодушно думала о том, что народу собралось в три раза больше, чем я могла себе представить, что это похороны моих родителей, единственных живых существ, которые меня по-настоящему любили, а мне как-то... все равно? Нет, не все равно, просто сил нет смотреть на причитающих теток, на их друзей, которые зачем-то дружно совали мне деньги, объясняя, что мне без них будет плохо, а это хоть как-то поможет.
Я это итак знаю. Зачем лишний раз напоминать? Не нужны мне ваши деньги, у меня все есть. А то, чего у меня нет - вы мне не сможете дать.
Поминок не было. Это было пожелание мамы, она часто говорила, что не хотела бы, чтобы в ее доме кто-то жрал в три глотки за упокой ее души. Просто чтобы звучала ее любимая музыка.
Зато я в тот день напилась как никогда в жизни. Тупо, в одиночку, никого не позвав, выдворив всех, кто мог помешать этому акту вандализма по отношению к собственной печени, я напилась и уснула, завернувшись в одеяло, под которым спала моя мама. Под которым она больше не могла уснуть, так как уснула навсегда.
Я отчетливо поняла на следующее утро, что квартира умерла вместе с ними, и что, наверное, лучше было бы сделать кримирование и поставить красивую вазочку с их пеплом на почетное место, чтобы иметь хотя бы иллюзию того, что я не одна. Но было уже поздно.
Все две недели положенного мне отпуска, я просидела дома, отключив телефон и не открывая никому дверь. В предпоследний день отпуска, я позвонила на работу и попросила еще несколько дней за свой счет.
Я не представляла как дальше жить.
Раньше все было просто и ясно, меня всегда кто-то ждал дома, даже если я была одна, меня кто-то ждал.
Если учесть, что за несколько дней до смерти родителей, я рассталась с очередной подружкой, которая продержалась достаточно долго и которую я даже почти любила. Плохо рассталась, грязно, с руганью, с взаимными обвинениями, и прочими прелестями плохих расставаний, и никто не мог просто прийти и как-то поддержать меня, я просто не пускала, то можно представить во что я превратилась за две недели.
Нужно было приводить себя в порядок.
Первым шагом к порядку, стал полноценный завтрак в шесть утра. Я не ложилась, я вообще как-то не испытывала особой потребности во сне, бывает. Поэтому, приняв решение жить дальше (до того момента были сомнения в полезности дальнейшего жития), я не стала откладывать его исполнение в долгий ящик и потащилась на кухню.
Мне кто-то давным-давно говорил, что мытье посуды успокаивает. Ну, когда перемываешь примерно такую гору, какую я перемыла в то утро, то есть время, чтобы успокоится и отвлечься.
Половина продуктов в холодильнике безнадежно испортилась. Выкинув тухлое, принюхавшись к разбитому яйцу и глотнув молока из пакета (повезло в обоих случаях) я приняла героическое решение сделать омлет с сыром, благо был не засохшим (на удивление) как раз тот сорт, который подходил для этого предприятия.
Завтрак, ванна (полтора часа отмокания и полтора часа тщательного промывания волос, а так же всяких косметических процедур, о которых я успела забыть за две недели), потом тщательное вылизывание каждого уголка в квартире в течение почти восьми часов, после чего - все же включила телефон, потом телевизор, потом подсоединила дверной звонок.
Приняв душ, я вышла посмотреть на результат своей работы. Квартира сияла, как никогда. Мне прямо приятно стало до невозможности.
Замотавши голову полотенцем и надев теплый халат, я спустилась вниз, чтобы забрать газеты, если не все еще уперли. И даже почти не удивилась, когда обнаружила там околачивающегося возле почтовых ящиков мужчину в блестящем белом плаще с надвинутым на лицо капюшоном.
- Добрый день, - сказала я, открывая ящик, из которого посыпались на пол газеты, письма с соболезнованиями (почему-то письма были только с соболезнованиями) и пара журналов.
- Добрый вечер, - деликатно поправил он, откидывая капюшон. - Полагаю, Майя?
- Возможно... - уклончиво ответила я, разглядывая его лицо. Красивый... Благородный, я бы так сказала. - Что-то хотели?
- Поговорить. В прошлый раз вы отказали мне в общении...
- Вы решили, что теперь - не откажу? - я собрала с пола корреспонденцию и посмотрел на него.
- Я решил, что у вас было время, чтобы подумать. Тем более, что я теперь точно знаю, что вы именно тот человек, который мне нужен.
- Хм... - я посмотрела на заголовок газеты, самой свежей, судя по запаху и бумаге. Он гласил: “Необъяснимые убийства по всему миру! Самые невероятные версии и их подтверждения только в нашей газете!” Небольшая приписка внизу предлагала обратиться к странице восемь. - Я полагаю, вы достаточно давно здесь ждете?
- Достаточно.
- Тогда пойдемте ко мне. Думаю, вы проголодались.
Мужчина удивленно посмотрел на меня.
- Нет, ну лучше было бы, если бы я оставила вас здесь ждать дальше, или послала вас на три буквы? Пойдемте. У меня достаточно паршивое настроение для того, чтобы вас послушать.
- Будете кофе? Ужина придется немного подождать, я еще не успела ничего приготовить.
- Не стоит беспокоится...
Он стоял на пороге, обозревая маленькую прихожую и тот кусок комнаты, что открылся ему из дверей.
- Помниться, в нашу предыдущую встречу, вы не были столь любезны.
- Погода была паршивая. Когда гоняешься неизвестно за кем, неизвестно где и неизвестно зачем, поневоле не будешь слишком любезничать. Впрочем, вы тоже не стали особо расшаркиваться, - он наклонился, развязывая шнурки на ботинках. Безукоризненно чистых белых ботинках, несмотря на грязь, царившую на улице.
- Проходите на кухню, - сказала я из комнаты, где переодевалась. - Мне как-то ни разу не приходило в голову расшаркиваться с мужчинами, которые ни с того ни с сего поздним вечером пытаются мне что-то объяснить.
Я натянула джинсы (любимые драные джинсы), футболку и пошла на кухню.
- Курите? - спросила я, обозревая его серый безупречный костюм.
- Нет.
- А я курю. И еще хочу есть. Будете?
- Не откажусь.
Воцарилось молчание.
Меня рассматривали.
Осматривали со всех сторон на предмет сходства с исходными данными, я это чувствовала.
И чувствовала, что в принципе мне ничего не угрожает.
Я наливала на сковородку масла, возилась с овощами, словно так и было нужно, словно он каждый день сидел у меня на кухне, пока я готовлю ужин. Словно все это уже происходило сотни раз. Хотя я прекрасно понимала, что никаких таких чувств у меня не должно возникать.
- Так что вы хотели? - под крышкой уютно булькало овощное рагу, пожалуй единственное блюдо, которое я с удовольствием готовила и с не меньшим удовольствием потом ела. - Вы сказали тогда, что необходимо передать мне какую-то информацию.
- Да... - он растерянно огляделся. - Но я вижу, что уже запоздал с этой информацией...
- В смысле? - внутри что-то оборвалось и ухнуло вниз.
- Я должен был предупредить вас об опасности угрожающей одному из ваших близких. - Он опустил голову. - Я вижу, что совершил большую ошибку, что не настоял тогда на нашем общении.
- У меня было два близких человека на тот момент.
- Увы...
Он опустил голову.
- Вы хотите сказать, что это можно было предотвратить?
- Да, - взгляд из-под густой челки.
- Как?! И вы промолчали?! Почему вы тогда мне не объяснили в чем дело?!
Он замялся.
- Я не уверен, что вы готовы получить эту информацию.
- И все же вы считали, что я смогу ее воспринять тогда.
- Тогда был микроскопический шанс все исправить. Сейчас это может плохо кончится.
- Еще бы... И все же, - я закурила, пытаясь успокоиться, - вы могли мне сказать тогда. Сейчас мне вообще нечего терять, так почему бы ни рассказать?
Он смотрел куда-то в сторону.
- Мне кажется, или вас ведут? - спросила я.
Он промолчал.
- Что-то мне это напоминает... Слушайте, вас как зовут-то? Мое имя вы знаете, но вот вы кто?
- Андрей. Подождите несколько секунд, мне не давали полномочий вам все рассказывать. Я должен был только предупредить вас и все.
- Предупредить? Насчет чего вы меня должны были предупредить, Андрей? Не поздно ли предупреждать?
- Поздно, - согласился он. - Во всех отношениях поздно. - Его взгляд прояснился. - Я должен вас отвести в одно место.
- Никуда я с вами не пойду! - возмутилась я. - Какого черта? У меня еще даже ужин не готов? Я что же, по вашему, вот так просто все брошу и рванусь за вами?
Он тяжело вздохнул, взъерошил волосы, расстегнул пуговицы на пиджаке и подраспустил узел галстука.
- Слушайте, это необходимо...
- Плевала я!
- Ну, раз так... - он сдался.
Как-то легко сдался.
Я поняла, что мне это напоминало. И одна сумасшедшая мысль закралась ко мне в голову, но я сама ее так испугалась, и она тут же сбежала. Я понимала о чем он поведет речь, но не представляла как можно было изменить судьбу матери. Я встала, чтобы помешать рагу. Удивительно, как оно еще не подгорело?
Он несколько минут молчал.
- Есть будете? - спросила я.
Он кивнул. Я разложила по тарелкам еду и поставила ее перед ним. Положила вилку. Отрезала несколько кусков хлеба и положила их в стоящую на столе плетеную тарелку, специально для этого предназначенную.
Села напротив и вновь закурила. Прошлая сигарета, забытая мною в пепельнице, дотлела до фильтра и погасла.
Мне с каждой минутой становилось все больше не по себе. Как будто что-то стучалось в мою дверь. Что-то мне настолько не нужное, настолько неуместное в моей жизни теперь, что стало как-то тоскливо, как-то не по себе. Мужчина, видимо разнервничавшись, забарабанил пальцами по столу.
- Не знаете с чего начать? - вкрадчиво поинтересовалась я, стряхивая пепел.
- Пожалуй, да, - признался он. - В первый раз оказываюсь в такой ситуации.
- Тогда начните с начала.
- Если я начну с самого начала, то это займет слишком много времени.
- А я не тороплюсь. Поверьте, в данный момент у меня есть некоторое количество времени, чтобы вас послушать. Тем более, что рассказ обещает быть весьма увлекательным. Рискните.
- Знаете, меня не этому учили, - он откинулся на высокую спинку стула.
- А чему учили?
- Многому. Но не этому. Не объяснять как устроен мир.
- А вы попробуйте. Быть может это - ваше призвание. Покушаете - и попробуйте рассказать. - Он нерешительно взял вилку. - Можете не бояться, я туда не насыпала яду. Надеюсь, вам даже понравится. По крайней мере, до сих пор на мою стряпню жаловались крайне редко.
Он улыбнулся и отправил в рот небольшое количество рагу.
- Хм... А это вкусно, - сказал он, прожевав.
- Ну, так ешьте, - я улыбнулась ему в ответ. - Хоть кто-то может оценить мою стряпню.
Полчаса спустя, когда с ужином было покончено, мы сидели в гостиной, захватив по чашке горячего чая. Мой гость окончательно расслабился, снял пиджак и галстук и устроился, заложив ногу за ногу на диване. Я села в свое любимое кресло, подобрав ноги под себя и поставив на подлокотник пепельницу. На его лице вновь проявилось растерянное выражение. Я закурила.
- Ну, про Лукьяненко вы слышали, наверное, - начал он, после некоторой паузы.
- Я его очень люблю. Прочитала все, что он выпустил на данный момент. Жду следующих книг.
- Ждете? Но ведь он... умер, - Андрей удивленно на меня воззрился.
- Как?
- Вы что, телевизор не смотрите и газет не читаете?
- Последние недели две - нет, - осторожно сказала я. - А что?
- Так вы ничего не знаете? Хотя, это, наверное, даже к лучшему.
- А что я должна знать?
Он переменил ноги и сообщил:
- Для начала, вы должны знать, что-то, что написал Сережа - частично правда.
- Лукьяненко?
- Историю он выдумал, но в общем и в целом, герои (за исключением Егора - его он придумал), их описания - верны. Как верно было и то, что существует два Дозора, Инквизиция, что есть Темные и Светлые. Все это - верно.
- Чудесно. Кажется, я допилась, - пробормотала я.
- Нет, поверьте мне, если бы дело было только в том, что у вас началась белая горячка, то все было бы гораздо легче. Факты таковы, все это правда. Чистая. Я не могу врать.
- Вы - Светлый, стало быть.
Он кивнул.
- Ну, и чего? Положим, если Лукьяненко был прав, то врать вы можете и очень даже. Ложь во спасение, так сказать.
- Когда я попытался установить с вами контакт в первый раз, - продолжил он, проигнорировав мой сарказм, - все оставалось на своих местах. Два Дозора, Инквизиция...
- Светлые, Темные, - нетерпеливо перебила я. - Дальше что?
- Дальше, на одном из слушаний в европейском бюро Инквизиции, по пустяковому делу, как говорят, один из инквизиторов занял соответствующую ему сторону. Когда его попытались урезонить коллеги, он нанес удар. Что было потом - не вполне ясно, но вроде как Инквизиция нарушила свой статус “кво” и по всему миру прокатилась волна убийств Иных. Погибли почти все. За две недели было столько разрушительных битв, сколько их не было за последние три тысячи лет, с самого момента заключения Договора. Кстати, его больше не существует. Мы находимся в положении войны. Хотя, пока непонятно с кем воевать, - он неприятно усмехнулся.
- Чудно, - я опустила голову. - При чем тут я?
- Вы? Тут начинается некая не вполне понятная мне история. Ваш город исторически был защищен некими артефактами. На его территории нельзя было проводить никаких битв, он вообще был максимально защищен от магии. Максимум, который тут можно было делать - заколачивать гвозди и убивать комаров файерболами. Однако, это не мешало мелким ведьмам творить свои мелкие пакости. Одна такая как раз жила рядом с вами.
- Жила?
- Да, она погибла, когда местные дозоры устроили бойню за городом. Она давно точила зуб на вас и на вашу мать. Но, видя, что вы, как и она, неинициированная Иная, редкий случай, кстати...
Я даже забыла удивиться.
- ...Она не посмела в открытую напакостить вам. Не зная что из этого выйдет, не представляя на какую сторону вы встанете и чем это для вас обернется. Но тут ей представился случай. Вас заказали ей, один ваш “доброжелатель”, попросил ее как-то вам насолить, о чем я и должен был вас предупредить. У нее как раз оставалось последнее гарантированное ее лицензией право на настоящее колдовство.
- Так значит, если бы я тогда все же вас дослушала... - я опустила голову. - Так это я виновата в том, что мои родители мертвы.
- Боюсь, что никто не смог бы этому помешать. По прогнозам, в тот момент, когда проклятье должно было начать свое действие, барьер над городом должен был прорваться и здесь стало возможно творить все, что душе угодно. Законов уже не существовало. Я просто должен был вас предупредить.
- Предупредить? Не помочь?
- Нет. Я приезжал сюда буквально на несколько часов. Мой путь лежал дальше, я не имел права задерживаться.
- Значит, если бы я тогда не испугалась, то мои родители были бы живы...
- Боюсь, что нет.
- Почему?
- Вообще, моей задачей было спасти вас от проклятья. Но увидев, что вам, в общем-то, ничего не угрожает, я поехал дальше. А вашим отцу и матери, навряд ли бы кто-то смог помочь. Старая карга накопила столько злобы и силы, что я удивляюсь, как проклятье локализовалось только для двух человек. По идее, должно было разнести не меньше, чем квартал. Все что угодно, вплоть до землетрясения.
- И вы это так оставили? - я подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Вы, Светлый, это так оставили?
- Тогда передо мной стояла другая задача. Поймите это, я должен был убедиться в том, что именно вам ничего не угрожает. Ваша семья - это была задача максимум. И никто не давал мне приказа во что бы то ни стало спасти не только вас, но и их.
- А люди? Которые могли погибнуть... Впрочем, если Лукьяненко писал верно, то я вам сразу говорю, что я терпеть не могу обе стороны и не встану ни на одну из них.
- У вас есть выбор?
- Да. Пока я остаюсь неинициированной, у меня есть выбор. В конце концов, у меня всегда есть выбор каким именно образом наложить на себя руки. Свобода выбора... Ужасная штука...
- И вы предпочтете умереть?
- Однозначно. Я вижу, что все, что бы вы ни делали оборачивается против людей, против тех, ради кого все это делается. Так что разговор наш может быть только коротким. Если вы хотели мне что-то предложить, то я вам сразу говорю - нет. Если бы я хотя бы могла отомстить за смерть моих отца и матери, то я бы еще подумала. Но я этого не могу. Я бы сразу ушла в Инквизицию, если бы меня инициировали при Договоре. Теперь - увы.
Мужчина задумался. Мне очень захотелось выпить. Так захотелось, что прямо сил не было, а вставать - так кто бы мне чего нехорошее сделал, чем вставать. Перед глазами стояла (плескалась и булькала) “кровавая Мери”, во всей своей красе. Однако, так и спиться недолго.
- Вы должны... - мужчина замялся. - Понимаете какое дело... По последним данным, нигде в мире не осталось Иных, кроме этого города. Да и то - неинициированные. Все. Но вы тут есть. И вас много. Я не знаю что хранило этот город. Но вы и те, кто тут остался - последняя надежда.
- Последняя надежда на что? - я закрыла лицо ладонями. Теперь я понимала почему мне так захотелось выпить.
- На то, что мы сможем победить Тьму и возродить мир. Возродить Россию, чтобы было хорошо. Всем хорошо, понимаете?
- Счастье для всех, каждому, и пусть никто не уйдет обиженным?
- Нет, это немного не то. Но мы сможем. Если мы соберем всех, если мы сейчас не позволим Тьме развиться и взять верх, то мы наконец сможем воплотить то, что так мечтали воплотить не один десяток тысяч лет, - он встал с дивана, подошел ко мне и присел передо мной на корточки. “На ребенка нельзя давить ростом...” - не моя мысль, чужая... - Вы нужны нам. Как нужны нам ваши друзья. Я нашел архивные записи местного Дозора. Вы были все вместе, вас тянуло друг к другу. Поймите, ну как вы не можете понять, вы все нужны нам. А мы нужны вам. Особенно сейчас, когда вы остались одна.
- Нечестно...
- Это правда. Майя...
Мое имя как-то странно прошелестело на его губах.
- Майя, послушайте, ведь вы не найдете покоя ни в работе, ни в учебе. Поверьте мне, я через это прошел. Особенно, после того, что вы узнали почему все это случилось, почему ваши родители погибли. Вы не сможете спокойно жить, жажда мести будет сжигать вас изнутри до тех пор, пока вы не перегорите. Не превратитесь в пепел. Я могу дать вам успокоение...
- Как расчетливо...
- Просто я прошел примерно через это же... Я многих похоронил, но своих самых близких - из-за Темных. И я не смог отомстить, я не смог даже на дуэль их вызвать. Потому что все, что Темные делали - было одобрено Договором. Понимаете?
Я согнулась в кресле, понимая, что слезы уже жгут веки, а самое последнее, чего бы мне хотелось - расплакаться перед ним. Но мне почему-то было жалко его, а не себя.
- Майя, послушайте меня... - его голос доносился словно издалека. - Послушайте, ведь ничего уже не изменить, ваши родители мертвы, все. Надо жить дальше... - я чуть не расхохоталась пополам с отчаянно душимыми мною рыданиями. Единственный человек, который мне это сказал - мужчина, которого я вижу второй раз в жизни. - Зато вы можете предотвратить такое в тысячах семей. Вы можете помочь нам, стать нашей и не позволить Тьме вновь стать сильной. Вы можете помочь людям быть счастливыми, можете сделать так, что такое больше ни с кем не случиться, поймите это.
- Горько... Больно... За вами попятам идет горе...
- Это пройдет. Это пройдет, только пойдемте со мной. Там вы найдете свой дом, там вы найдете новую семью. Там будет хорошо, там вас ждут, Майя.
Он поднял мою голову, крепко сжав ее в ладонях, которые оказались неожиданно большими и теплыми.
И нежными.
И какими-то родными.
Я уже плакала, я не могла остановить поток слез, возможно потому, что не проронила ни слезинки с тех пор, как гробы опустились в землю. И теперь плакала за все две недели невыносимого одиночества, на которое, впрочем, обрекла себя сама.
А он все шептал мне что-то ласковое, и от него пахло, как может пахнуть только от очень родного и близкого человека. И у меня даже не возникло мысли, что это не правильно, ни когда он стал губами стирать слезы с моего лица, ни когда мы стали целоваться.
Ни потом, когда в полумраке наступившего осеннего вечера он прикасался к моей коже так, как никто не прикасался, я чувствовала, что он меня ведет, куда-то очень далеко, гораздо дальше, чем вся моя прошлая жизнь. Но на самом пороге я словно обернулась, перед тем, как меня захлестнули волны экстаза, переводя в другой мир, а он с испуганной, но все же улыбкой, всматривался в мое лицо, крепко держа мою руку в своей, давая мне ощущение тепла и любви, не давая скатиться не в ту сторону Силы.
И потом, когда он, все еще держа меня за руку, гладил по голове, успокаивая, почти усыпляя, я услышала его тихий шепот:
- На грани... Черт возьми, на грани... Почему? Чем вас всех так притягивает Тьма?
На утро я ничего не спросила. Просто встала, накинула длинную футболку и пошла готовить завтрак. Включила центр. По радио крутили Пилота:
После - пошла собирать свои вещи, только необходимое, но все равно набралось три приличных чемодана. Одной музыки да рисунков и красок на чемодан. Не говоря уже о тетрадках, паре любимых драных джинс, банданах и прочей дребедени, которая так важна в восемнадцать лет.
Он молча сидел на диване, наблюдая за моими сборами. Такой же респектабельный, как и вчера. Когда все было готово, и я устало опустилась на кресло, он подошел ко мне, собираясь что-то сказать, но я приложила пальцы к его губам, заставляя замолчать.
- Я знаю зачем ты это сделал. Можешь мне ничего не объяснять.
Он опустил голову мне на плечо. Я продолжала слушать льющуюся из динамиков музыку:
- Тебе легче?
- Я не знаю. Просто я не люблю, когда за меня что-то решают.
- Потом ты поймешь, что это было верно.
- Может быть... - Я усмехнулась. - Будешь завтракать?
- Нет.
- Ну, а зачем я все это готовила?
- Мы позавтракаем там.
Минута молчания.
- Что будет с квартирой?
- Я поставлю защиту от воров. Ты теперь ее хозяйка, ты и решай что с ней делать.
- Тогда ставь защиту и пошли. Не люблю долгих расставаний с чем бы то ни было.
- Ты так и пойдешь?
Наверное, его удивление было вполне понятно. Мы были потрясающей парочкой. Он, в своем костюмчике, в сверкающих ботиночках и плаще, который, казалось, сошел с картинок журналов футуристической моды. Причем, ему все это действительно шло.
И я, с массивными серебряными кольцами на пальцах, в затертой бандане, расписанных джинсах и совершенно непонятной рубашке, поверх которой красовалась коричневая замшевая куртка в булавках и цепочках.
- А что? - постаравшись придать своему голосу побольше надменности, поинтересовалась я. - Что-то не устраивает?
Он что-то невнятно буркнул, поправил галстук и на несколько секунд ушел в сумрак.
- Теперь сюда точно никто не сунется, - радостно сообщил он, появляясь в этом мире и подхватывая два их трех чемоданов. - Пойдем. Нас уже ждут.
- Кто?
- Узнаешь.
- Подожди... Хочу дослушать...
- Тебе так это важно?
- Да.
Только сильно не бейте... Хорошо?
сюда...
Автор: Волкова Елена и Франклин.
Бета: не было…
Жанр: все подряд… почитайте, что ли…
Краткое содержание: что бы было, если бы вдруг одна компания людей получила Силу Иных.
Пожелания относительно размещения: Любое размещение фика на других сайтах без разрешения автора будет строго... короче, спросите разрешения.
Предупреждение: почти полное отсутствие Договора, привычных Городецкого/Завулона./Гессера, СЛЕША!!! и т.п.
Посвящение: развалившемуся Клубу посвящается…
Дисклеймер: права на оригинальный мир Дозоров принадлежат Лукьяненко и Ко. Ничего не надо.
Часть первая.
Белое на белом.
Белое на белом.
Сходство с реальными людьми и событиями возможно, но слишком обманчиво.
Пролог.
Веселый смех и голоса. Когда-то их было много... теперь - единицы. Из старых почти никого. Майя присаживается на корточки перед болезненно сжавшей виски Светланой.
- Они же все и вправду Темные... - шепчет Света. - Они все Темные, мне так плохо, столько Тьмы вокруг.
- Ну ты что... - это Антон, он сидит рядом с ней на лавочке. - Ну, ты что, ну давай уйдем, давай пойдем куда-нибудь...
Майя смотрит на разыгрывающуюся комедию. Впрочем, это никто не доказал пока, что люди не чувствуют в действительности всего того, о чем они говорят. Разве что видно, что несут полную чушь.
“Эх, Антон, что же ты шило на мыло поменял? - подумала Майя, - Хотя, твоя, теперь уже бывшая, жена была не точно такой же. В Анечке, по крайней мере, было больше детской непосредственности и меньше отлакированного годами встреч с поклонниками актерского искусства. Может она и вправду чувствует, предположим, мне тоже стало немного не по себе от всего этого шума и гама. Только противно становится смотреть на картинно поджатые губки, на гримасу боли на личике, которому давно нужно было бы быть замужним личиком, но что уж тут... незамужние натуралки тоже не редкость. Жди принца, Света, ты его дождешься. Жалко только, что я сразу не разглядела в тебе того, кем ты являешься.
Впрочем, тем замечательным летом я была рада любому, кто казался мне единомышленником, таким же психом, как и я, который любит смотреть японские мульты и потом пытается рисовать, писать... Тогда нас было мало. И даже Света казалась мне манной небесной. Мне было столько, сколько сейчас ее новой игрушкой, светлому замечательному созданию, которое сейчас с неподдельной тревогой заглядывает ей в глаза и пытается уловить малейший намек на желание куда-то двинуться.
Почему это произошло? Почему случилось так, что все рассорились и приехав, вместо родной дружной компании я увидела незнакомых мне людей, которые с обожанием смотрели в глаза единственной и неповторимой Рини? Толпу, которая была готова носить ее на руках. Может так должно быть?
Может должен быть вот такой лидер, которого все будут носить на руках, в слепом поклонении не видя всех недостатков? Может это правильно? Может правильно то, что кто-то находится в фаворе и купается в лучах внимания, не только всеобщего, но еще и ее, Её Святой Королевы Мира? Может это правильно, что кто-то, оказавшись в опале из-за высказанного мнения, стоит в стороне и вещает кому-то на ухо, что все прогнило, что она ни фига не святая, а просто ведьма, научившаяся двум заклинаниям и теперь с успехом ими пользующаяся?”
- Майя... - девушка подняла голову. Предмет её размышлений стоял напротив, приветливо улыбаясь. - Мы пойдем. Ты как?
- Я? - Майя встала и обняла девушку. - Я пожалуй еще останусь.
- Ну, как хочешь, а мы, пойдем. Мне нехорошо. Сама понимаешь, - она повела вокруг рукой, - слишком много их стало, - они расцеловались и Света пошла прощаться с остальными.
Майя смотрела ей вслед. “Правильно ли то, что я не могу все это сказать ей прямо в глаза? Эй, мы же Светлые, мы одной крови, почему я боюсь, что правду воспримут в штыки? Наверное потому, что я помню как правду воспринимали раньше. Мы никогда с ней не были друзьями. Я никогда не считала ее плохой. Но и не считала особо хорошей. Мне жаль? Наверное. У нее нет настоящих друзей. Таких, которым она сама доверяла бы так, как нужно доверять друзьям. Ей то доверяют и верят. А вот она?”
- Светлая...
Девушка обернулась на ехидный голос. Шеат. Еще Док, еще - Франклин, и еще куча всяких имен, которые никто не в состоянии запомнить. Что-то от него не то стало исходить в последнее время. Не то, чтобы она перестала чувствовать себя комфортно рядом с ним. Просто что-то неуловимо изменилось.
- Привет, Темный.
- Здоровались...
- Что-то хотел?
- Просто... - он присел рядом с ней на лавочку и сказал, указывая на прощающуюся с народом Рини - Что, наша принцесса пошла домой?
- Вроде того... Тебя это волнует?
- Ни в коей мере.
Майя усмехнулась.
Тем временем происходило что-то не то. Рини повернулась к Дэймону, чтобы попрощаться и с ним, но тот наградил ее презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
- Катись. Тебе здесь не рады.
Светлана склонила голову набок и нехорошо уставилась на парня.
- Вот как? Ну, я полагаю, что не рады мне здесь далеко не все, а только некоторые, с позволения сказать, личности.
- Катись, катись. Давай. Если ты думала, что я тебе руку подам - увы. Ты ошиблась, - ответил парень и развернулся к ней спиной.
Девушка в бешенстве уставилась на него.
- Хорошо, - прошипела она сквозь зубы, - хорошо, Дэймон, я это запомню.
Парень не отреагировал. Светлана гордо развернулась и пошла прочь, махнув рукой своей свите. Но не тут то было. Через несколько шагов она буквально на ровном месте запнулась и растянулась во весь рост. Толпа Темных, от которой она не так далеко ушла, дружно захохотала.
- Мальчики, - ну зачем же вы так, - укоризненно протянула одна из присутствовавших ведьмочек. - Можно было бы и поласковей.
- А что, - раздался злорадный голос недавно пришедшего в увольнение Волка, - как получилось.
Светлану тем временем общими стараниями подняли и отряхнули. Она злобно оглянулась на толпу, но в ней так засвистели и заулюлюкали, что она предпочла за лучшее убраться и побыстрей.
Если бы Майя могла смотреть через другое пространство, то она бы заметила, как в момент падения к ногам Светланы от толпы Темных протянулись призрачные щупальца из серого тумана и, обвив ее ногу, резко потянули на себя. Но, к сожалению или к счастью, она этого не умела, и только недоуменно посмотрела на веселящихся Темных.
- Мы тоже, пожалуй, пойдем... - сказала Шеат, собираясь.
- Уже? - Майя закурила и посмотрела на часы. - Я, пожалуй с вами.
- Как ты думаешь, что бы было, если бы вдруг оказалось, что мы - Иные?
- Если бы воплотилась реальность Лукьяненко?
- Да.
- Хм... это интересно. Хотя, я думаю, что если бы воплотилась реальность Лукьяненко и мы, не дай бог, стали бы Иными, то тут заварилась бы такая каша, о которой не пришло бы в голову никому написать. Одно дело фантазии писателя. И совершенно другое - реальность. Это в книгах все такие добрые и благородные. На деле все спасали бы только свою шкуру.
- Ты не Светлая. Я знаю.
- Как это соотноситься с моими словами?
- Только Темный, настоящий Темный смог бы такое сказать.
- Док, я Светлая.
- Думаешь?
- Знаю.
- Мне казалось, что со стороны лучше видно. Тем более теперь, когда я...
- Когда ты что?
Но парень молчал. Майя приподняла бровь, в ожидании ответа.
- Это не важно. Что для тебя главное в жизни?
- Жизнь и свобода.
- Слова Темной. Жизнь и свобода, Майя. Просто жить. И быть свободным. Не помнить границ. Вот это то, чего добиваешься в жизни ты.
- По-моему, это вполне естественно. Только пути к жизни и свободе у нас с тобой разные, Темный.
- Разве?
- Правда. Ты не склонишь меня на сторону Тьмы. Я со своей стороной. И знаешь еще что...
- Что?
Майя привстала на цыпочки и шепнула на ухо слегка наклонившемуся Шеату:
- Я знаю, что я Темная. Только это для меня гибель. Неминуемое саморазрушение. Поэтому я Светлая. Поэтому я должна идти по пути Света. Или я погибну.
Глава первая.
Маленькое примечание... Если кто не читал Васильева (Лик Черной Пальмиры), то может кое-что не понять
В одну отвратительную октябрьскую пятницу, под проливным дождём, без зонта, промокшая и злая, я возвращалась домой. С чего я злилась - чёрт меня пойми, но теперь я могу предположить, что злилась я оттого, что чувствовала приближение чего-то мне, на тот момент, совершенно не нужного.
Я свернула на свою улицу и пошла за домом. Было уже достаточно темно и, как назло, не горел ни один фонарь. В кустах что-то прошуршало, и на дорогу передо мной вылетел соседский кот, огромное серое дьявольское создание, не похожее ни на одного из знакомых мне котов. Он посмотрел на меня, злобно зашипел и бросился наутёк оттуда. Послышался неторопливый стук каблуков. У меня за несколько последних часов возникло впечатление, словно кто-то тихо им последовательно следил за мной. Я сделала несколько шагов и резко обернулась.
За моей спиной стоял мужчина. Среднего роста, в белом плаще из блестящей ткани. Капюшон скрывал его лицо. Он не двигался, и хотя я почти физически чувствовала, как он напряжен, я понимала, что от него не может исходить серьёзной опасности... По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.
Мужчина кашлянул.
- Тебя зовут Майя? - спросил он.
Я сделала шаг назад.
- Ты - Майя? - он сделал шаг ко мне. - Если ты Майя, то у меня есть кое-что важное для тебя.
Я отступила еще на несколько шагов.
- Я - не Майя. Вы ошиблись, - ответила я, повернулась и быстро пошла прочь.
- Не Майя? - его голос был растерянным. - А по всему выходит, что ты и есть Майя... - он пошел вслед за мной. - А ты не знаешь Майю? Она живет в этом доме.
- Нет, не знаю, - я ускорила шаг, до поворота оставался какой-то десяток метров
- Подожди, - он нагнал меня и крепко схватил за руку.
- Мужчина, я сейчас позову милицию! - возмущенно воскликнула я.
- Валяй, - безразлично сказал он. - Ты мне рассказываешь где живет Майя, а потом хоть ФСБ зови.
В голове почему-то вертелась сцена из “Джентльменов удачи”. “Девушка, а девушка, а вас как зовут? - Маша. - А меня Федя. - Ну, и дура.”
- Послушайте, что вы мне тыкаете, я даже имени вашего не знаю? - я дернула руку, но его пальцы крепко обхватывали мое запястье. - Вам от меня нужно про Майю какую-то узнать? Так вот я не знаю никакую Майю. Я тороплюсь домой, отпустите меня, в конце-концов!
- Мне почему-то кажется, что ты мне врешь...
- Мне почему-то кажется, что приставать к девушке в столь поздний час под проливным дождем немного неприлично.
- И все же, меня интересует...
- Слушайте, меня ждут дома. Наверняка уже волнуются, понимаете? Я не знаю никакой Майи. А даже если бы и знала, то не стала бы рассказывать первому встречному о том, где она живет. Понимаете? Мало ли зачем она вам нужна, может вы убить бедную девушку собрались? А я, получается, ее подставлю. Нет.
- А может, если ты не расскажешь мне где она, то я тебя убью, - наклонившись ко мне, зловеще прошелестел мужчина. - Не приходило в голову?
Хлопнула дверца машины. Шурша кустами, на улице появился второй, такой же, как и первый, только чуть-чуть выше ростом. Он посмотрел на меня. Подошел к первому и спросил:
- Может не стоит возиться?
- Стоит - отрезал первый.
- Тогда не дави так. Ты знаешь, что это может плохо для нас закончиться. В конце концов, если так будет с каждым, то я откажусь от этой идеи.
- Но ведь до этого никто не выделывался. А предыдущая просто упала в обморок, - ответил первый, сверля меня взглядом.
- Но эта ведь упирается. Слушай, может, плюнем на эту затею? Никого ведь нет, а эти не смогут сделать того, что от них действительно потребуется.
- Откуда такой пессимизм?
- Оттуда. Слушай, я знаю одно местечко, там можно отсиживаться тысячелетиями...
- Да нет. - Первый тяжело вздохнул и спросил, обращаясь ко мне: - Ну, что, девочка? Ты знаешь Майю?
- Нет, - ответила я. - Я не знаю никакой Майи. Вы, ребята, не убийцы, но мне заранее жалко девушку, мне кажется, что никаких хороших вестей вы ей не принесете. Так что, даже если бы и знала, то ничего не сказала бы.
Он отпустил мою руку, задумчиво глядя на меня.
- А в ней что-то есть... - задумчиво протянул он. - Тебе так не кажется?
- Кажется. Это итак видно, что в ней что-то есть, - проворчал второй. - Нам Таня ясно и четко сказала - найдите мне Майю. Это - не Майя.
- У нас даже слепка ауры нет. Как мы можем быть уверены? А эта вполне подходит.
- Так, нам было сказано про Майю. А кто это такая, я даже не знаю... Тебя как зовут?
- Да вам какое дело?! - я все же смогла достаточно сильно рвануть руку, для того, чтобы вырваться. - Вы не меня искали. Все. Я - не Майя. Счастливо оставаться.
Я развернулась и пошла прочь. За моей спиной послышался весьма отчетливый смешок, но я не оглянулась. В груди тяжело бухало сердце. У меня было такое ощущение, что оно сейчас не то остановиться, не то разорвется. Как будто я пробежала километров десять без остановки. Ничего не знаю, ничего никому не скажу.
До своего подъезда я буквально добежала. Бухнула изо всех сил дверью, словно от этого что-то зависело, и взлетела к себе на этаж. Сердце продолжало громко и отчетливо стучать.
- Ты чего? - удивленно спросила мама. - Черти гнались?
- Почти, - буркнула я, стаскивая “камелоты”, - Мною сегодня никто не интересовался?
- Нет. Вообще никто не звонил и не приходил. А что?
- Да так...
Я пошла на кухню, быстро слопала ужин и закрылась у себя в комнате.
Сказать, что мне не понравился повышенный интерес к моей персоне со стороны неизвестных мне людей - не сказать ничего. Если честно, то я очень испугалась. Мало ли почему и кто мог мною интересоваться, но я привыкла доверять своей интуиции, а интуиция вопила истошным голосом, что ничего хорошего мне эти двое не сулят.
Мне стало действительно страшно. Я почувствовала, как с каждым шагом ко мне приближается то, чего мне хочется меньше всего на свете. Что-то страшней, чем неизвестность и смерть. Пугающая до зелёных чертиков определённость. От неё некуда бежать. Она уже перед тобой. Просто ждёт, когда ты отдашь свою судьбу в её руки.
Я помотала головой. Ерунда.
Просто надо быть чуточку поосторожнее.
Жизнь пошла своим чередом. Я так же ходила на работу, встречалась со своими друзьями, пыталась наладить личную жизнь, хотя последняя никак не хотела налаживаться, занималась тем же, чем я занималась обычно.
А потом все рухнуло.
Умерли мои родители.
Я в тот день очень не хотела уходить на работу. Как-то тревожно мне было от того, что она почти всю ночь не спала, что у мамы опять болит сердце, а отец с самого утра сам не свой. Было такое ощущение, как будто над их головами что-то нависло. Я уже почти решилась позвонить и сказать, что заболела и что несколько дней посижу дома, но мама сумела меня убедить в том, что с ней будет все хорошо.
Зачем я ее послушалась?
Когда я вечером пришла, то уже ни чем не смогла помочь.
Инфаркт. У обоих. Сначала мать, а потом отец, видимо увидев, что ей плохо.
Он не смог вызвать скорую.
Беготня по похоронным бюро, свидетельства о смерти, морг, гробы, церковь, кладбище.
Стоя на пронизывающем ветру, я как-то равнодушно думала о том, что народу собралось в три раза больше, чем я могла себе представить, что это похороны моих родителей, единственных живых существ, которые меня по-настоящему любили, а мне как-то... все равно? Нет, не все равно, просто сил нет смотреть на причитающих теток, на их друзей, которые зачем-то дружно совали мне деньги, объясняя, что мне без них будет плохо, а это хоть как-то поможет.
Я это итак знаю. Зачем лишний раз напоминать? Не нужны мне ваши деньги, у меня все есть. А то, чего у меня нет - вы мне не сможете дать.
Поминок не было. Это было пожелание мамы, она часто говорила, что не хотела бы, чтобы в ее доме кто-то жрал в три глотки за упокой ее души. Просто чтобы звучала ее любимая музыка.
Зато я в тот день напилась как никогда в жизни. Тупо, в одиночку, никого не позвав, выдворив всех, кто мог помешать этому акту вандализма по отношению к собственной печени, я напилась и уснула, завернувшись в одеяло, под которым спала моя мама. Под которым она больше не могла уснуть, так как уснула навсегда.
Я отчетливо поняла на следующее утро, что квартира умерла вместе с ними, и что, наверное, лучше было бы сделать кримирование и поставить красивую вазочку с их пеплом на почетное место, чтобы иметь хотя бы иллюзию того, что я не одна. Но было уже поздно.
Все две недели положенного мне отпуска, я просидела дома, отключив телефон и не открывая никому дверь. В предпоследний день отпуска, я позвонила на работу и попросила еще несколько дней за свой счет.
Я не представляла как дальше жить.
Раньше все было просто и ясно, меня всегда кто-то ждал дома, даже если я была одна, меня кто-то ждал.
Если учесть, что за несколько дней до смерти родителей, я рассталась с очередной подружкой, которая продержалась достаточно долго и которую я даже почти любила. Плохо рассталась, грязно, с руганью, с взаимными обвинениями, и прочими прелестями плохих расставаний, и никто не мог просто прийти и как-то поддержать меня, я просто не пускала, то можно представить во что я превратилась за две недели.
Нужно было приводить себя в порядок.
Первым шагом к порядку, стал полноценный завтрак в шесть утра. Я не ложилась, я вообще как-то не испытывала особой потребности во сне, бывает. Поэтому, приняв решение жить дальше (до того момента были сомнения в полезности дальнейшего жития), я не стала откладывать его исполнение в долгий ящик и потащилась на кухню.
Мне кто-то давным-давно говорил, что мытье посуды успокаивает. Ну, когда перемываешь примерно такую гору, какую я перемыла в то утро, то есть время, чтобы успокоится и отвлечься.
Половина продуктов в холодильнике безнадежно испортилась. Выкинув тухлое, принюхавшись к разбитому яйцу и глотнув молока из пакета (повезло в обоих случаях) я приняла героическое решение сделать омлет с сыром, благо был не засохшим (на удивление) как раз тот сорт, который подходил для этого предприятия.
Завтрак, ванна (полтора часа отмокания и полтора часа тщательного промывания волос, а так же всяких косметических процедур, о которых я успела забыть за две недели), потом тщательное вылизывание каждого уголка в квартире в течение почти восьми часов, после чего - все же включила телефон, потом телевизор, потом подсоединила дверной звонок.
Приняв душ, я вышла посмотреть на результат своей работы. Квартира сияла, как никогда. Мне прямо приятно стало до невозможности.
Замотавши голову полотенцем и надев теплый халат, я спустилась вниз, чтобы забрать газеты, если не все еще уперли. И даже почти не удивилась, когда обнаружила там околачивающегося возле почтовых ящиков мужчину в блестящем белом плаще с надвинутым на лицо капюшоном.
- Добрый день, - сказала я, открывая ящик, из которого посыпались на пол газеты, письма с соболезнованиями (почему-то письма были только с соболезнованиями) и пара журналов.
- Добрый вечер, - деликатно поправил он, откидывая капюшон. - Полагаю, Майя?
- Возможно... - уклончиво ответила я, разглядывая его лицо. Красивый... Благородный, я бы так сказала. - Что-то хотели?
- Поговорить. В прошлый раз вы отказали мне в общении...
- Вы решили, что теперь - не откажу? - я собрала с пола корреспонденцию и посмотрел на него.
- Я решил, что у вас было время, чтобы подумать. Тем более, что я теперь точно знаю, что вы именно тот человек, который мне нужен.
- Хм... - я посмотрела на заголовок газеты, самой свежей, судя по запаху и бумаге. Он гласил: “Необъяснимые убийства по всему миру! Самые невероятные версии и их подтверждения только в нашей газете!” Небольшая приписка внизу предлагала обратиться к странице восемь. - Я полагаю, вы достаточно давно здесь ждете?
- Достаточно.
- Тогда пойдемте ко мне. Думаю, вы проголодались.
Мужчина удивленно посмотрел на меня.
- Нет, ну лучше было бы, если бы я оставила вас здесь ждать дальше, или послала вас на три буквы? Пойдемте. У меня достаточно паршивое настроение для того, чтобы вас послушать.
- Будете кофе? Ужина придется немного подождать, я еще не успела ничего приготовить.
- Не стоит беспокоится...
Он стоял на пороге, обозревая маленькую прихожую и тот кусок комнаты, что открылся ему из дверей.
- Помниться, в нашу предыдущую встречу, вы не были столь любезны.
- Погода была паршивая. Когда гоняешься неизвестно за кем, неизвестно где и неизвестно зачем, поневоле не будешь слишком любезничать. Впрочем, вы тоже не стали особо расшаркиваться, - он наклонился, развязывая шнурки на ботинках. Безукоризненно чистых белых ботинках, несмотря на грязь, царившую на улице.
- Проходите на кухню, - сказала я из комнаты, где переодевалась. - Мне как-то ни разу не приходило в голову расшаркиваться с мужчинами, которые ни с того ни с сего поздним вечером пытаются мне что-то объяснить.
Я натянула джинсы (любимые драные джинсы), футболку и пошла на кухню.
- Курите? - спросила я, обозревая его серый безупречный костюм.
- Нет.
- А я курю. И еще хочу есть. Будете?
- Не откажусь.
Воцарилось молчание.
Меня рассматривали.
Осматривали со всех сторон на предмет сходства с исходными данными, я это чувствовала.
И чувствовала, что в принципе мне ничего не угрожает.
Я наливала на сковородку масла, возилась с овощами, словно так и было нужно, словно он каждый день сидел у меня на кухне, пока я готовлю ужин. Словно все это уже происходило сотни раз. Хотя я прекрасно понимала, что никаких таких чувств у меня не должно возникать.
- Так что вы хотели? - под крышкой уютно булькало овощное рагу, пожалуй единственное блюдо, которое я с удовольствием готовила и с не меньшим удовольствием потом ела. - Вы сказали тогда, что необходимо передать мне какую-то информацию.
- Да... - он растерянно огляделся. - Но я вижу, что уже запоздал с этой информацией...
- В смысле? - внутри что-то оборвалось и ухнуло вниз.
- Я должен был предупредить вас об опасности угрожающей одному из ваших близких. - Он опустил голову. - Я вижу, что совершил большую ошибку, что не настоял тогда на нашем общении.
- У меня было два близких человека на тот момент.
- Увы...
Он опустил голову.
- Вы хотите сказать, что это можно было предотвратить?
- Да, - взгляд из-под густой челки.
- Как?! И вы промолчали?! Почему вы тогда мне не объяснили в чем дело?!
Он замялся.
- Я не уверен, что вы готовы получить эту информацию.
- И все же вы считали, что я смогу ее воспринять тогда.
- Тогда был микроскопический шанс все исправить. Сейчас это может плохо кончится.
- Еще бы... И все же, - я закурила, пытаясь успокоиться, - вы могли мне сказать тогда. Сейчас мне вообще нечего терять, так почему бы ни рассказать?
Он смотрел куда-то в сторону.
- Мне кажется, или вас ведут? - спросила я.
Он промолчал.
- Что-то мне это напоминает... Слушайте, вас как зовут-то? Мое имя вы знаете, но вот вы кто?
- Андрей. Подождите несколько секунд, мне не давали полномочий вам все рассказывать. Я должен был только предупредить вас и все.
- Предупредить? Насчет чего вы меня должны были предупредить, Андрей? Не поздно ли предупреждать?
- Поздно, - согласился он. - Во всех отношениях поздно. - Его взгляд прояснился. - Я должен вас отвести в одно место.
- Никуда я с вами не пойду! - возмутилась я. - Какого черта? У меня еще даже ужин не готов? Я что же, по вашему, вот так просто все брошу и рванусь за вами?
Он тяжело вздохнул, взъерошил волосы, расстегнул пуговицы на пиджаке и подраспустил узел галстука.
- Слушайте, это необходимо...
- Плевала я!
- Ну, раз так... - он сдался.
Как-то легко сдался.
Я поняла, что мне это напоминало. И одна сумасшедшая мысль закралась ко мне в голову, но я сама ее так испугалась, и она тут же сбежала. Я понимала о чем он поведет речь, но не представляла как можно было изменить судьбу матери. Я встала, чтобы помешать рагу. Удивительно, как оно еще не подгорело?
Он несколько минут молчал.
- Есть будете? - спросила я.
Он кивнул. Я разложила по тарелкам еду и поставила ее перед ним. Положила вилку. Отрезала несколько кусков хлеба и положила их в стоящую на столе плетеную тарелку, специально для этого предназначенную.
Села напротив и вновь закурила. Прошлая сигарета, забытая мною в пепельнице, дотлела до фильтра и погасла.
Мне с каждой минутой становилось все больше не по себе. Как будто что-то стучалось в мою дверь. Что-то мне настолько не нужное, настолько неуместное в моей жизни теперь, что стало как-то тоскливо, как-то не по себе. Мужчина, видимо разнервничавшись, забарабанил пальцами по столу.
- Не знаете с чего начать? - вкрадчиво поинтересовалась я, стряхивая пепел.
- Пожалуй, да, - признался он. - В первый раз оказываюсь в такой ситуации.
- Тогда начните с начала.
- Если я начну с самого начала, то это займет слишком много времени.
- А я не тороплюсь. Поверьте, в данный момент у меня есть некоторое количество времени, чтобы вас послушать. Тем более, что рассказ обещает быть весьма увлекательным. Рискните.
- Знаете, меня не этому учили, - он откинулся на высокую спинку стула.
- А чему учили?
- Многому. Но не этому. Не объяснять как устроен мир.
- А вы попробуйте. Быть может это - ваше призвание. Покушаете - и попробуйте рассказать. - Он нерешительно взял вилку. - Можете не бояться, я туда не насыпала яду. Надеюсь, вам даже понравится. По крайней мере, до сих пор на мою стряпню жаловались крайне редко.
Он улыбнулся и отправил в рот небольшое количество рагу.
- Хм... А это вкусно, - сказал он, прожевав.
- Ну, так ешьте, - я улыбнулась ему в ответ. - Хоть кто-то может оценить мою стряпню.
Полчаса спустя, когда с ужином было покончено, мы сидели в гостиной, захватив по чашке горячего чая. Мой гость окончательно расслабился, снял пиджак и галстук и устроился, заложив ногу за ногу на диване. Я села в свое любимое кресло, подобрав ноги под себя и поставив на подлокотник пепельницу. На его лице вновь проявилось растерянное выражение. Я закурила.
- Ну, про Лукьяненко вы слышали, наверное, - начал он, после некоторой паузы.
- Я его очень люблю. Прочитала все, что он выпустил на данный момент. Жду следующих книг.
- Ждете? Но ведь он... умер, - Андрей удивленно на меня воззрился.
- Как?
- Вы что, телевизор не смотрите и газет не читаете?
- Последние недели две - нет, - осторожно сказала я. - А что?
- Так вы ничего не знаете? Хотя, это, наверное, даже к лучшему.
- А что я должна знать?
Он переменил ноги и сообщил:
- Для начала, вы должны знать, что-то, что написал Сережа - частично правда.
- Лукьяненко?
- Историю он выдумал, но в общем и в целом, герои (за исключением Егора - его он придумал), их описания - верны. Как верно было и то, что существует два Дозора, Инквизиция, что есть Темные и Светлые. Все это - верно.
- Чудесно. Кажется, я допилась, - пробормотала я.
- Нет, поверьте мне, если бы дело было только в том, что у вас началась белая горячка, то все было бы гораздо легче. Факты таковы, все это правда. Чистая. Я не могу врать.
- Вы - Светлый, стало быть.
Он кивнул.
- Ну, и чего? Положим, если Лукьяненко был прав, то врать вы можете и очень даже. Ложь во спасение, так сказать.
- Когда я попытался установить с вами контакт в первый раз, - продолжил он, проигнорировав мой сарказм, - все оставалось на своих местах. Два Дозора, Инквизиция...
- Светлые, Темные, - нетерпеливо перебила я. - Дальше что?
- Дальше, на одном из слушаний в европейском бюро Инквизиции, по пустяковому делу, как говорят, один из инквизиторов занял соответствующую ему сторону. Когда его попытались урезонить коллеги, он нанес удар. Что было потом - не вполне ясно, но вроде как Инквизиция нарушила свой статус “кво” и по всему миру прокатилась волна убийств Иных. Погибли почти все. За две недели было столько разрушительных битв, сколько их не было за последние три тысячи лет, с самого момента заключения Договора. Кстати, его больше не существует. Мы находимся в положении войны. Хотя, пока непонятно с кем воевать, - он неприятно усмехнулся.
- Чудно, - я опустила голову. - При чем тут я?
- Вы? Тут начинается некая не вполне понятная мне история. Ваш город исторически был защищен некими артефактами. На его территории нельзя было проводить никаких битв, он вообще был максимально защищен от магии. Максимум, который тут можно было делать - заколачивать гвозди и убивать комаров файерболами. Однако, это не мешало мелким ведьмам творить свои мелкие пакости. Одна такая как раз жила рядом с вами.
- Жила?
- Да, она погибла, когда местные дозоры устроили бойню за городом. Она давно точила зуб на вас и на вашу мать. Но, видя, что вы, как и она, неинициированная Иная, редкий случай, кстати...
Я даже забыла удивиться.
- ...Она не посмела в открытую напакостить вам. Не зная что из этого выйдет, не представляя на какую сторону вы встанете и чем это для вас обернется. Но тут ей представился случай. Вас заказали ей, один ваш “доброжелатель”, попросил ее как-то вам насолить, о чем я и должен был вас предупредить. У нее как раз оставалось последнее гарантированное ее лицензией право на настоящее колдовство.
- Так значит, если бы я тогда все же вас дослушала... - я опустила голову. - Так это я виновата в том, что мои родители мертвы.
- Боюсь, что никто не смог бы этому помешать. По прогнозам, в тот момент, когда проклятье должно было начать свое действие, барьер над городом должен был прорваться и здесь стало возможно творить все, что душе угодно. Законов уже не существовало. Я просто должен был вас предупредить.
- Предупредить? Не помочь?
- Нет. Я приезжал сюда буквально на несколько часов. Мой путь лежал дальше, я не имел права задерживаться.
- Значит, если бы я тогда не испугалась, то мои родители были бы живы...
- Боюсь, что нет.
- Почему?
- Вообще, моей задачей было спасти вас от проклятья. Но увидев, что вам, в общем-то, ничего не угрожает, я поехал дальше. А вашим отцу и матери, навряд ли бы кто-то смог помочь. Старая карга накопила столько злобы и силы, что я удивляюсь, как проклятье локализовалось только для двух человек. По идее, должно было разнести не меньше, чем квартал. Все что угодно, вплоть до землетрясения.
- И вы это так оставили? - я подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Вы, Светлый, это так оставили?
- Тогда передо мной стояла другая задача. Поймите это, я должен был убедиться в том, что именно вам ничего не угрожает. Ваша семья - это была задача максимум. И никто не давал мне приказа во что бы то ни стало спасти не только вас, но и их.
- А люди? Которые могли погибнуть... Впрочем, если Лукьяненко писал верно, то я вам сразу говорю, что я терпеть не могу обе стороны и не встану ни на одну из них.
- У вас есть выбор?
- Да. Пока я остаюсь неинициированной, у меня есть выбор. В конце концов, у меня всегда есть выбор каким именно образом наложить на себя руки. Свобода выбора... Ужасная штука...
- И вы предпочтете умереть?
- Однозначно. Я вижу, что все, что бы вы ни делали оборачивается против людей, против тех, ради кого все это делается. Так что разговор наш может быть только коротким. Если вы хотели мне что-то предложить, то я вам сразу говорю - нет. Если бы я хотя бы могла отомстить за смерть моих отца и матери, то я бы еще подумала. Но я этого не могу. Я бы сразу ушла в Инквизицию, если бы меня инициировали при Договоре. Теперь - увы.
Мужчина задумался. Мне очень захотелось выпить. Так захотелось, что прямо сил не было, а вставать - так кто бы мне чего нехорошее сделал, чем вставать. Перед глазами стояла (плескалась и булькала) “кровавая Мери”, во всей своей красе. Однако, так и спиться недолго.
- Вы должны... - мужчина замялся. - Понимаете какое дело... По последним данным, нигде в мире не осталось Иных, кроме этого города. Да и то - неинициированные. Все. Но вы тут есть. И вас много. Я не знаю что хранило этот город. Но вы и те, кто тут остался - последняя надежда.
- Последняя надежда на что? - я закрыла лицо ладонями. Теперь я понимала почему мне так захотелось выпить.
- На то, что мы сможем победить Тьму и возродить мир. Возродить Россию, чтобы было хорошо. Всем хорошо, понимаете?
- Счастье для всех, каждому, и пусть никто не уйдет обиженным?
- Нет, это немного не то. Но мы сможем. Если мы соберем всех, если мы сейчас не позволим Тьме развиться и взять верх, то мы наконец сможем воплотить то, что так мечтали воплотить не один десяток тысяч лет, - он встал с дивана, подошел ко мне и присел передо мной на корточки. “На ребенка нельзя давить ростом...” - не моя мысль, чужая... - Вы нужны нам. Как нужны нам ваши друзья. Я нашел архивные записи местного Дозора. Вы были все вместе, вас тянуло друг к другу. Поймите, ну как вы не можете понять, вы все нужны нам. А мы нужны вам. Особенно сейчас, когда вы остались одна.
- Нечестно...
- Это правда. Майя...
Мое имя как-то странно прошелестело на его губах.
- Майя, послушайте, ведь вы не найдете покоя ни в работе, ни в учебе. Поверьте мне, я через это прошел. Особенно, после того, что вы узнали почему все это случилось, почему ваши родители погибли. Вы не сможете спокойно жить, жажда мести будет сжигать вас изнутри до тех пор, пока вы не перегорите. Не превратитесь в пепел. Я могу дать вам успокоение...
- Как расчетливо...
- Просто я прошел примерно через это же... Я многих похоронил, но своих самых близких - из-за Темных. И я не смог отомстить, я не смог даже на дуэль их вызвать. Потому что все, что Темные делали - было одобрено Договором. Понимаете?
Я согнулась в кресле, понимая, что слезы уже жгут веки, а самое последнее, чего бы мне хотелось - расплакаться перед ним. Но мне почему-то было жалко его, а не себя.
- Майя, послушайте меня... - его голос доносился словно издалека. - Послушайте, ведь ничего уже не изменить, ваши родители мертвы, все. Надо жить дальше... - я чуть не расхохоталась пополам с отчаянно душимыми мною рыданиями. Единственный человек, который мне это сказал - мужчина, которого я вижу второй раз в жизни. - Зато вы можете предотвратить такое в тысячах семей. Вы можете помочь нам, стать нашей и не позволить Тьме вновь стать сильной. Вы можете помочь людям быть счастливыми, можете сделать так, что такое больше ни с кем не случиться, поймите это.
- Горько... Больно... За вами попятам идет горе...
- Это пройдет. Это пройдет, только пойдемте со мной. Там вы найдете свой дом, там вы найдете новую семью. Там будет хорошо, там вас ждут, Майя.
Он поднял мою голову, крепко сжав ее в ладонях, которые оказались неожиданно большими и теплыми.
И нежными.
И какими-то родными.
Я уже плакала, я не могла остановить поток слез, возможно потому, что не проронила ни слезинки с тех пор, как гробы опустились в землю. И теперь плакала за все две недели невыносимого одиночества, на которое, впрочем, обрекла себя сама.
А он все шептал мне что-то ласковое, и от него пахло, как может пахнуть только от очень родного и близкого человека. И у меня даже не возникло мысли, что это не правильно, ни когда он стал губами стирать слезы с моего лица, ни когда мы стали целоваться.
Ни потом, когда в полумраке наступившего осеннего вечера он прикасался к моей коже так, как никто не прикасался, я чувствовала, что он меня ведет, куда-то очень далеко, гораздо дальше, чем вся моя прошлая жизнь. Но на самом пороге я словно обернулась, перед тем, как меня захлестнули волны экстаза, переводя в другой мир, а он с испуганной, но все же улыбкой, всматривался в мое лицо, крепко держа мою руку в своей, давая мне ощущение тепла и любви, не давая скатиться не в ту сторону Силы.
И потом, когда он, все еще держа меня за руку, гладил по голове, успокаивая, почти усыпляя, я услышала его тихий шепот:
- На грани... Черт возьми, на грани... Почему? Чем вас всех так притягивает Тьма?
На утро я ничего не спросила. Просто встала, накинула длинную футболку и пошла готовить завтрак. Включила центр. По радио крутили Пилота:
Знаю я, что где-то есть Она -
Звезда единственная верная.
Остатки слез рисуют по глазам круги
Я вижу мир, в нем отразились мои сны
Натяну на пальцы звездных нитей прядь,
Уйду в себя и никогда не буду спать.
Что ты наделала печаль?
Что ты наделала печаль?
Звезда единственная верная.
Остатки слез рисуют по глазам круги
Я вижу мир, в нем отразились мои сны
Натяну на пальцы звездных нитей прядь,
Уйду в себя и никогда не буду спать.
Что ты наделала печаль?
Что ты наделала печаль?
После - пошла собирать свои вещи, только необходимое, но все равно набралось три приличных чемодана. Одной музыки да рисунков и красок на чемодан. Не говоря уже о тетрадках, паре любимых драных джинс, банданах и прочей дребедени, которая так важна в восемнадцать лет.
Как успокоиться мне?
Как уснуть?
Ослабить поводок.
Мир перевернуть!
Как уснуть?
Ослабить поводок.
Мир перевернуть!
Он молча сидел на диване, наблюдая за моими сборами. Такой же респектабельный, как и вчера. Когда все было готово, и я устало опустилась на кресло, он подошел ко мне, собираясь что-то сказать, но я приложила пальцы к его губам, заставляя замолчать.
- Я знаю зачем ты это сделал. Можешь мне ничего не объяснять.
Он опустил голову мне на плечо. Я продолжала слушать льющуюся из динамиков музыку:
Ночь. Сточная труба не спит. Она
Вострозубая. Вышколенная.
По что и крысам спать - они не знают Тьмы
Для них все одно - жратва, что я, что ты.
Натяну на пальцы звездных нитей прядь,
Сольюсь со стенами - им меня не взять!
Что ты наделала печаль?
Что ты наделала печаль?
Вострозубая. Вышколенная.
По что и крысам спать - они не знают Тьмы
Для них все одно - жратва, что я, что ты.
Натяну на пальцы звездных нитей прядь,
Сольюсь со стенами - им меня не взять!
Что ты наделала печаль?
Что ты наделала печаль?
- Тебе легче?
- Я не знаю. Просто я не люблю, когда за меня что-то решают.
- Потом ты поймешь, что это было верно.
- Может быть... - Я усмехнулась. - Будешь завтракать?
- Нет.
- Ну, а зачем я все это готовила?
- Мы позавтракаем там.
Минута молчания.
- Что будет с квартирой?
- Я поставлю защиту от воров. Ты теперь ее хозяйка, ты и решай что с ней делать.
- Тогда ставь защиту и пошли. Не люблю долгих расставаний с чем бы то ни было.
- Ты так и пойдешь?
Как успокоиться мне?
Как уснуть?
Ослабить поводок.
Мир перевернуть!
Как уснуть?
Ослабить поводок.
Мир перевернуть!
Наверное, его удивление было вполне понятно. Мы были потрясающей парочкой. Он, в своем костюмчике, в сверкающих ботиночках и плаще, который, казалось, сошел с картинок журналов футуристической моды. Причем, ему все это действительно шло.
И я, с массивными серебряными кольцами на пальцах, в затертой бандане, расписанных джинсах и совершенно непонятной рубашке, поверх которой красовалась коричневая замшевая куртка в булавках и цепочках.
- А что? - постаравшись придать своему голосу побольше надменности, поинтересовалась я. - Что-то не устраивает?
Он что-то невнятно буркнул, поправил галстук и на несколько секунд ушел в сумрак.
- Теперь сюда точно никто не сунется, - радостно сообщил он, появляясь в этом мире и подхватывая два их трех чемоданов. - Пойдем. Нас уже ждут.
- Кто?
- Узнаешь.
- Подожди... Хочу дослушать...
Режет ухо, как тонкая струна,
Самый страшный звук на свете - тишина.
Бронхитным кашлем захлебнулся в ванной кран.
Слепой змеей в углу шипит телеэкран.
Кто подскажет мне зачем я здесь сижу?
Кому раздали звезд? Я третьи сутки жду!
Самый страшный звук на свете - тишина.
Бронхитным кашлем захлебнулся в ванной кран.
Слепой змеей в углу шипит телеэкран.
Кто подскажет мне зачем я здесь сижу?
Кому раздали звезд? Я третьи сутки жду!
- Тебе так это важно?
- Да.
На скользком подоконнике стою...
Подожди...
Я лечу...
Подожди...
Я лечу...
Только сильно не бейте... Хорошо?
Вопрос: Ну, как?
| 1. Лажа! | 0 | (0%) | |
| 2. Нормально. | 0 | (0%) | |
| 3. Еще хочу! | 2 | (100%) | |
| 4. Прикольно, но... (Но в комментах) | 0 | (0%) | |
| Всего: | 2 | ||
-
-
10.04.2005 в 03:31То, что я лицезрела, когда появилась на первом общем собрании, которое проводила Татьяна, наша начальница волею Света, меня нисколько не удивило. Возможно должно было, но способность удивляться меня на некоторое время оставила. Все, кто так или иначе был в Дозоре в клубе - были здесь. Сидели за большим круглым столом и что-то шумно обсуждали. Светлана, Илья, Антон, Тигра и, как я поняла, напарник Андрея.
Увидев меня, компания замолчала. Их лица просветлели, губы Светы растянулись в улыбке.
- Ну, граждане, сидим? - спросила я, присаживаясь на один из незанятых стульев и кидая на стол пачку сигарет.
Кто-то нервно хихикнул. Уголки губ Светы почти доползли до ушей.
Хм...
- Ты уже входила в сумрак? - спросила она.
- Видела... Мельком, - уклонилась от прямого ответа я. Что за манера такая, отвечать вопросом на вопрос.
- Только мельком?
- Однозначно, - Я поискала глазами пепельницу. Нет пепельницы.
- И это все?!
Казалось, ее изумлению не будет предела.
Я кивнула.
- Слушай... Нас ведь выбрали...
- Несомненно.
- Нас выбрала высшая Воля, нас выбрал сам Свет...
- Стечение обстоятельств, но это не стоит обсуждения, - перебила я, отрывая верх от пачки сигарет. - Ты хочешь мне что-то особенное сказать?
- Думаю, это не в моей власти.
- Ну, тогда давай послушаем того, в чьей это власти, - я кивнула на высокую черноволосую женщину, внимательно смотревшую на меня.
Света замолчала. Я аккуратно умостила импровизированную пепельницу на край стола, не заваленный картами и бумагами, и закурила. Все присутствующие, за исключением той женщины и Андрея, дружно поморщились. Но промолчали.
- Ты Майя, - произнесла женщина. Констатировала факт.
- Однозначно, - ответила я.
- Мне очень жаль, что так вышло с твоими родителями, - сказала она.
Я поморщилась.
- Теперь это не имеет значения.
- И все же мне жаль.
- Спасибо, - немного резко сказал я. - Если можно, я бы хотела узнать чего ради я сюда притащилась.
Пауза.
- Любишь делать а не болтать.
- Я думаю, что вы давно составили мой психологический портрет.
- Нет, - женщина закурила, - более того, мы вообще о тебе не помнили, пока не нашли архивы местного Ночного Дозора. А это произошло вчера часов в пять утра. Тебя это не удивляет?
- Однозначно.
- Жириновский, - хихикнул кто-то.
- Я далеко не всех считаю подонками, - ответила я.
- Это хорошо... - женщина кинула на меня оценивающий взгляд и наконец повернулась к остальным. - Вернемся к нашему разговору. Как я уже говорила, но для опоздавших повторю еще раз, - она кинула укоряющий взгляд на Андрея, - мы нашли архив местного Ночного Дозора, где были указаны ваши адреса, характеристики, особые приметы и прочее. Вы все были в одном клубе, вас тянуло друг к другу, но вас не инициировали, поскольку в городе итак был сильный Дозор, достаточное количество Светлых. Никому не хотелось повторять печальный опыт Москвы. Тем более, что какой смысл в дозорных, если они просто лишены Силы. Не знаю, почему не инициировали Темных, ведь, насколько я понимаю, они тоже были в клубе. Впрочем, это было делом Дневного Дозора. Сейчас мы должны просто найти их.
- И убить, - добавил Антон.
Женщина, помедлив, кивнула.
Интересно.
- Ну, думаю, что на первых порах с этим не будет проблем. Большинство адресов мы найдем. Всех, кто так или иначе был связан с клубом, мы найдем достаточно быстро. Проверим. Кто не инициирован - реморализуем. А там... я думаю, что потом мы сможем общими силами находить их всех сами. - Света быстро и четко говорила, как бы размышляя вместе с тем.
Здорово. Я это даже вслух сказала:
- Здорово.
Света повернулась ко мне.
- Что здорово?
- Получается у тебя здорово. Прямо верить хочется. Адреса есть. Кто Темный - убьем. Кого надо - реморализуем. Потом сами сможем находить. И убивать. Здорово.
Она не поняла сарказма. Отвернулась от меня, расстелила на столе карту города и стала отмечать на ней красным маркером адреса по которым собиралась пройтись в первую очередь. Татьяна склонилась над столом, слушая ее объяснения. Ну, естественно, она же не знает города. Остальные потихоньку вспоминали своих знакомых и знакомых своих знакомых, которые могли бы быть Иными.
Я посмотрела на стоящего в стороне Андрея. Он ободряюще улыбнулся мне. Интересно, это так принято?
- Слушайте, - подала я голос, - а это вообще нормально, что вы вот так вот запросто сидите и обсуждаете кого убьете?
Женщина оторвалась от карты, жестом попросила Светлану замолчать и заинтересованно посмотрела на меня.
- Есть другие варианты? - с иронией в голосе спросил Илья.
- К примеру, можно попробовать договориться жить дружно.
- Ага...
Они рассмеялись. Очень дружно так рассмеялись. Интересно.
- Мы уже заключали один Договор, - сказал Антон. - Тебе не рассказали чем это кончилось?
- Рассказали. Предположим, что Договор заключал не ты. И даже не мы.
- Это ничего не меняет, - отрезал парень. - Мы уже поняли, что это невозможно, что Темным все равно наплевать на все, что не касается их желаний и вожделений.
- И все же мне кажется, что стоит сначала немного поговорить.
- Перекрестись, - раздраженно ответил Антон. - А потом заткнись...
- Антон, - одернул его Андрей.
- Помолчи, - исправился тот. - Не хочешь пока ничего делать - не мешай другим.
Они снова склонились над картой. Я закурила следующую сигарету. Интересно как все получалось. Вот они сейчас все обсудят. Пройдет некоторое время, и они выдут на улицы города. Интересно. А потом что? Убивать? Что-то мне слабо в это вериться. Даже если они действительно пойдут на все это, если они действительно пойдут кого-то убивать, кого-то особо несговорчивого, кто не захочет реморализовываться, то наверняка напороться на что-нибудь такое, что заставит их отступить...
- ...Майя.
Оказывается, меня активно звали. Я подняла голову. Передо мной стояла Татьяна.
- Ты меня слышала?
Я покачала головой.
- Почему?
- Я задумалась. Извините.
- И о чем же ты думала, если не секрет? - ехидно поинтересовался Антон.
Интересно, за что он меня так недолюбливал? Просто терпеть не мог, мое появление сопровождалось громадным всплеском раздражения с его стороны. Всегда. Как будто не было ничего в мире более несуразного, чем я. Время от времени, это было взаимно.
-
-
10.04.2005 в 03:33- Это наш долг, - он посмотрел на меня с таким искренним недоумением, что я поняла - он действительно собирается убивать.
- Долг... - Я усмехнулась. - Ты уверен в том, что готов убивать?
- Я ёще ничего не умею, но...
- Я не об этом, - перебила я. - Ты психологически готов к этому, умник? Найти Тёмных не составит труда. Они все у нас как на ладони. Ну, почти все.
- Да, мы понимаем. Основная масса сконцентрировалась в Клубе. У нас есть план, - это Светлана.
- Я бы не хотела в этом участвовать, - сказала я. - Это слишком пахнет бессмысленной бойней. Эта овчинка не стоит выделки. У них нет учителей. И навряд ли они будут.
- Они - Тёмные, - сказал Андрей.
- И что? - Я повернулась к нему. - Сколько тебе лет?
- Мне уже под 140. Поверь, это достаточный возраст для того, чтобы понять, что убить всех Темных - единственный способ избавит мир от Тьмы.
- Такой большой и такой глупый?
Кажется он обиделся.
- Это достаточный срок, для того, чтобы понять что именно нужно сделать, чтобы достичь цели, поставленной перед нами Светом.
- Очень интересно...
Я затушила сигарету.
Светлана недоумённо смотрела на Татьяну. Та качала головой. Все остальные сидели, уткнувшись взглядом в пол. Кажется, они предвидели эту ситуацию.
- Ребят, - начала я, - Давайте вы обойдетесь без меня. Я не смогу... Я ни секунды не сомневаюсь в том, что среди Тёмных окажутся мои друзья. Для меня это слишком.
- Мы не обойдёмся без тебя - тихо ответила Тигра. - Из всех нас ты единственная, кто может видеть все, что происходит вокруг. Ты оператор. И не только оператор шара.
- Это откуда, интересно, вам это все известно? - удивилась я. - Я еще даже обучение не начала, вообще ничего не знаю, а вы уже такие выводы делаете.
- Вообще-то есть такое дело, как досье, - ответила девушка. - Все наши возможные способности просчитывались.
- Завербуйте себе Тёмного. Они неплохо ведутся на деньги, если мне не изменят память, - пожав плечами, ответила я и встала. - Мне пора. Меня ждут дома.
- Ты не уйдёшь, - глухо сказал Илья.
- Почему это?
- Мы не позволим.
- Вы мне помешаете?
- Да, - Светлана медленно встала, выпрямляясь в полный рост. Вслед за ней встали все остальные. - Никто не имеет права уходить сейчас. Никто. Запомни это.
- Вот как? И как же вы собираетесь мне помешать?
- Если это будет нужно, мы удержим тебя силой.
Я прищурилась.
- Значит вот как... Ну, что же... можете попробовать, - я сделал шаг назад.
Шевельнулась Сила. Многолетние занятия эзотерикой все же дали результат - сейчас все было гораздо проще. Сила, которая была на этот раз здесь, ее можно было коснуться, послушно сворачивалась и витала вокруг рук, готовая в любой момент оформиться в оружие.
Дело было в том, что вокруг меня стояли те, кого я тоже, как и тех, кого они собрались убивать, считала своими друзьями.
- Неужели для вас ничего не значит то, что эти люди были вам дороги? - я сделала еще один шаг назад.
- Нет, - ответила за них Татьяна. - Теперь это не имеет значения. Они Темные. Ты сама в этом убедишься.
- Но ведь еще несколько дней назад вы все, все! Ничего не имели против них, - я отступила еще на несколько шагов и уперлась спиной в стену. Оказывается, комната не такая большая, как мне показалось.
- Теперь это не имеет значения, - повторила слова Татьяны Света. - Они теперь другие. Если они не другие - мы будем только рады, мы примем их к себе или же оставим жить своей человеческой жизнью.
- Если же они Темные... - сказал Илья.
- Мы убьем их всех, если это потребуется, - закончил Антон.
- Это то, чего требует Свет?
- Да.
- Нет, - меня почему-то начало трясти. - В чем же они виноваты перед вами? Только в том, что они такими родились?
- Те, кто сделал свой выбор, сделал его осознанно.
- Нет.
- Да.
- Мне не о чем говорить с вами, - я посмотрела на Андрея. - Я предупреждала тебя. Я не буду с вами.
- Теперь это не имеет значения, - пожал плечами он. - Ты уже не имеешь права уходить от нас. Ты уже слишком много знаешь. И ты слишком слаба. Ты не понимаешь, что в данном случае мы сможем выжить только в том случае, если будем держаться вместе. Как только Темные найдут тебя - они убьют тебя. Они не будут колебаться, у них другая Сила, у них другие цели и другие мотивы. Ты поймешь это. Немного позже. Но ты поймешь. Ты умная девочка.
- Я не буду с вами, - повторила я. - Нет. Не вижу смысла. Я не верю вам. Я не могу поверить тем, кто может так запросто обсуждать убийство, обсуждать кого первым лишить жизни.
- Будешь.
- Уйдите.
- Нет. Ты наша.
- Эй... - это Татьяна. Она чем-то взволнована.
- Нет. Я не принадлежу никому. Запомните это.
- Ты наша, - кажется в какой-то момент они начали говорить хором.
Это не Свет. Это сумерки сгущаются.
Нет. Не бывает такого Света. Не может быть. Такого не было. Никогда.
Они надвигались на меня. Кажется, я потеряла над собой контроль, когда они были совсем близко, у меня возникло ощущение, что сейчас они накинут на меня какую-то незримую удавку, и она будет до конца жизни душить меня.
Это только мои инстинкты сыграли со мною злую шутку.
Это мое оправдание, на которое я имею право.
В последний момент Татьяна поняла что сейчас произойдет. Но до того, как меня спеленала по рукам и ногам сеть, созданная ею, я успела услышать, как от боли закричала Света. Как с воплем отскочил Илья, хватаясь за горло, пытаясь сбросить с себя то, что душило его.
Я провалилась в сумрак, прежде, чем успела что-то подумать, но не смогла выйти оттуда. Я видела Татьяну, плетущую сеть, сдерживавшую меня. Помнила, как она взяла меня за руку и вытащила из сумрака, как она поддерживала меня, усаживая в большое мягкое кресло.
И бледные лица остальных, испуганные лица, когда они смотрели на меня.
А еще Татьяна сказала. И я запомнила это на всю жизнь.
- Вы - придурки. Ей все равно некуда идти. Даже если бы она ушла, то через пару недель вернулась. Ей нет больше места в человеческом мире. И было бы лучше, если бы она сама это поняла. А так... Непонятно что из нее теперь получиться. И получиться ли то, на что я рассчитываю.
///
Несколько следующих дней я валялась в постели. Я не могла спать, хотя кошмары, прорывавшиеся ко мне из Сумрака, итак не давали мне сомкнуть глаз. То рваное полузабытье, в котором я находилась, с каждым пробуждением приносило всё большую усталость и головную боль. Татьяна сказала, что сумрак продолжал каким-то образом пить мою энергию. Она и Света постоянно суетились вокруг меня. И первое, что я увидела, когда пришла в себя окончательно - было лицо Светы, озаренное лучами солнца. Она была похожа на наседку своим кудахтаньем и попыткой, какой-то ненужной и раздражающей заботы. Словно, пыталась загладить свою вину.
Она носилась вокруг меня, поправляла подушки, поила какими-то травами, а потом принесла... бульон. И я не смогла поверить, что она забыла, что я терпеть не могу бульоны.
Но сопротивляться ей не было сил. Я покорно съела ровно половину и отставила тарелку.
- Что со мной было? - спросила я у Светланы, когда она прекратила кудахтать и уселась рядом со мной.
- Я не знаю, - она опустила глаза. - Единственное, что я поняла точно из последовавших за этим криков Тани, что это спровоцировали мы. И я...
Я покачала головой. Слава Свету - этот жест она поняла.
- Так почему сумрак продолжал пить мою Силу?
- Ты.... Как бы это объяснить... - Светлана замялась. Понятно. Она ничего не знает. - Очевидно, ты дала разрешение... Короче, я не знаю. Это нужно спрашивать у Татьяны. Это она занималась тобой всё это время. И ты, между прочим, обязана ей своей жизнью...
- Ничем я ей не обязана, - перебила я. - Её никто не просил. Но это, теперь, её проблемы. Значит, я вам действительно нужна, раз вы со мной возитесь.
- Конечно, нужна! - просияла девушка. - Мы же все тебя любим!
Я отвернулась, чтобы скрыть кривую улыбку, которой девушка, сидящая передо мной не поняла бы. Неприкрытая ложь. И лишь для того, чтобы сделать меня своей. Наивная...
- Я смогу сегодня куда-нибудь выйти? - спросила я.
- Я не знаю. Ты ещё не окрепла.
- Значит смогу.
- Нет, - раздался голос.
На пороге стоял Андрей.
- Это почему? - возмутилась я.
- С сегодняшнего дня мы начинаем обучение. И поблажек для сомневающихся не будет. Ясно?
- Вот как, - буркнула я. - Тогда изволь выйти отсюда.
- ?
- Выйди! Я хочу переодеться! - заорала я. Ярость вскипела во мне. Похоже, что он понял это, потому как буквально через секунду он закрыл дверь с другой стороны.
Светлана ошарашено смотрела на меня. Я расхохоталась. Девушка покрутила пальцем у виска, подхватила тарелку и вылетела из комнаты.
Черти их всех дери...
Я осмотрелась. Комната, как комната. Самая обычная. Чуть ли не совком отдает. Впрочем, я родилась в тот период, когда он уже почти развалился и о совковых комнатах могу судить только по фильмам. Слава Богу.
Кровать, шкаф, стол-стул... Дверь в ванную комнату. Все.
Я встала с постели. Невольно поморщилась, все мышцы затекли. Несмотря на то, что я волчком крутилась в постели от своих снов.
Первым делом - в душ. Все остальное, включая занятия, может подождать. Все ерунда. Кроме пчел, как говорил один мой знакомый.
Все мои вещи были в шкафу. Надо же как постарались... Я подхватила полотенце, чистое белье, прочие принадлежности и отправилась в ванну. Подождут.
-
-
10.04.2005 в 03:33Я никогда не смогу относиться к людям так, как к ним относятся Тёмные. Людей надо любить, это всего лишь несмышлёные дети, о них надо заботиться. Пусть они остаются дерьмом, что бы мы ни делали, но относиться к ним, как к корму... Нет.
Но я никогда не смогу относиться к свободе так, как к ней относятся Светлые. Моя свобода - это одно из главных, что у меня есть. И почти ничего не сможет меня заставить отступиться от этого принципа.
Теперь у меня пытались отнять мою свободу. Я лениво слушала лекции, выполняла задания, которые нам давала Татьяна, училась узнавать иных, убивать всякую мелкую нечисть, которую ловил для нас Андрей со своим напарником. Имени напарника я, кстати, так и не узнала. Меня это не интересовало. Впрочем, тогда меня мало что интересовало. Я знала что будет завтра, послезавтра, и ещё на недели две-три вперёд. Это было чудовищно. Полная предопределённость...
А ещё - слащавое внимание со стороны остальных. Путём скандалов, я добилась того, что в моей комнате поставили центр и вернули все мои диски, которые Татьяна у меня забрала под предлогом того, что видишь ли они не способствуют идеологическому воспитанию.
Всё свободное время я слушала музыку. И они под предлогом того, что им нравится музыка, которую я слушаю, они часами сидели у меня и читали мне занудные лекции по поводу и без оного. В один прекрасный день мне надоели их проповеди на тему "о пользе Света", и при их появлении я выставляла максимальную громкость. Приходить они не перестали. Но молчание мне было обеспечено.
Подходил к концу второй месяц моего пребывания в "учебном лагере". Я начинала потихоньку сходить с ума от четырёх стен и замкнутого круга общения. По крайней мере, спала я всё реже, а вот орала на всех окружающих всё чаще.
Я чувствовала, что мне пора оттуда выбираться. Хотя бы на несколько часов, хотя бы во двор здания. Как выяснилось, добиваться чего угодно я могу путём небольших скандалов. Не могу сказать, что мне это доставляло удовольствие, но в тот вечер я скандал устроила. За ужином.
Не любила я наши совместные ужины. Татьяна пыталась привить нам командный дух. У неё это не плохо получалось. Но и тут я оказалась исключением. Наша компания стала для остальных семьёй. У меня не получалось забыть о том, что не так давно у меня была нормальная семья. Они остались чужими для меня. И меня порядком воротило от этих трапез. Слишком они были вежливыми. Слишком играли. Это было видно. В натужно-слащавых фразах не было ни капельки естественности.
И ещё Светлана... Она перешагнула на 5-ый уровень Силы, тогда, как все, кроме меня, были на 6-ом. И в очередной раз стала кумиром, объектом странного поклонения. И всё бы было ничего, если бы она не приобрела какие-то странные манеры. То, как она ела, вела себя... Вилку, нож, или любой другой столовый прибор она держала оттопырив мизинец (я как-то раз попробовала так - неудобно, блин...). Она даже смеяться стала как-то по-другому, прикрывая рот ладонью, и кокетливо подмигивая окружающим (как у неё это получалось - ума не приложу, но выглядело это чертовски весело). Однако из-за её слащавой улыбки и ржания по поводу и без повода у меня ещё в начале ужина порядком портился аппетит.
В тот вечер к еде я даже не притронулась. Все знали, что подобное поведение может означать только одно - я собираюсь чего-то потребовать. И, несомненно, получу всё, чего пожелаю.
Они меня не любили. Я это знала точно. Я слышала очень много их разговоров. Я имела неплохие способности оператора, но никогда специально не подслушивала их разговоры. Просто как-то раз Татьяна и Света, проходя мимо моей комнаты, непростительно громко обо мне разговаривали. Как выяснилось, народ предлагал меня выкинуть, пока не поздно. Это чем-то не устраивало Татьяну. Она имела на меня какие-то далеко идущие планы. Что это за планы, она так никогда вслух и не сказала. Я подозреваю, что она просто знала, что я тогда случайно подслушала их разговор. И решила, что ей стоит быть поосторожней.
Итак, ужин подходил к концу. Я сидела в своём кресле, курила и читала свежие газеты, всем своим видом показывая своё безразличие ко всем вокруг. Я чувствовала, что они бесятся. Они терпеть не могли мои выкрутасы.
Моё поведение раздражало их не меньше, чем их поведение меня.
В конце концов, у Антона лопнул терпение. Он, со стуком, отложил вилку и нож и раздраженно спросил:
- Майя, может, ты всё же соизволишь поесть?!
- Ага, - ответила я, даже не поняв смысла вопроса.
- Что "ага"?! - взорвался он. - Это уже переходит всякие границы! Твоё поведение...
- А чем тебя не устраивает моё поведение? - с ухмылкой спросила я, оторвавшись от газеты. - Может ты меня обучишь хорошим манерам? Говорят, ты по ночам изучаешь учебник по этикету... Или это всё же Кама-Сутра? Ты так возбуждён по вечерам... Иногда даже кажется, что...
- Хватит! - рявкнул он, стукнув ладонью по столу так, что все тарелки подскочили.
- Какие мы нервные, - мило улыбаясь сказала я. - Впрочем, раз уж мы всё же заговорили...
Я отложила газету и внимательно посмотрела на Татьяну, которая казалась полностью поглощённой едой. Мне очень хотелось, чтобы все обошлось без криков, но уже не получалось
- Татьяна...
Женщина подняла голову:
- Ты что-то хочешь?
- Да. Мне бы хотелось на несколько часов выйти в город. Немного выветриться. Иначе я стану для вас абсолютно невыносима.
- Какого дьявола ты там забыла? - немедленно встрял Антон.
- Вы мне надоели, - недолго думая, ответила я. - Мне необходимо разнообразие в общении.
- На тебя могут напасть, - заметила Тигра.
Я скрутила фигу и сообщила:
- Не дождётесь. Я мимо ушей ничего не пропускала и на тренировки регулярно ходила.
- Но те, кто на улицах сильно отличаются от тех, кто был у нас на тренировках.
- Ничего. Справлюсь.
- Никто не имеет права покидать... - начал Антон.
- Подожди, - перебила я, - У нас с вами была вполне чёткая договорённость. Я вам ничего не обещала. Я накладываю на себя очень ограниченные обязательства. Вы мне не нужны - это я вам нужна. Если, в конце концов, вам нравится тут сидеть - сидите. А я хочу наружу. И я в своём праве. Ты это прекрасно знаешь.
- Да?! Тебе не кажется, что это слишком - заключать с нами сделки?
- Может тебе напомнить, почему именно мы заключили эту сделку?
Антон заткнулся. Повисло напряжённое молчание.
Конечно, они помнили почему именно была заключена эта сделка. После того, как никто из них даже не пошевелил пальцем, чтобы хоть как-то помочь мне, когда привезенный для тренировок вампир смог обмануть меня и почти выпил всю мою энергию. После того, как никто, кроме Светы, так и не извинился за тот инцидент, в самом начале. И еще много всяких мелких, но очень неприятных ситуаций. В итоге, я сказала, что я действительно уйду и уже не вернусь, если все это не прекратиться. Я много думала, я поняла, что смогу спокойно без них прожить. Что бы там не говорила Татьяна - смогу.
Мне очень захотелось заорать. Причем так заорать, чтобы все стёкла вылетели. Но тут поднялась Светлана, и я, решив, что сейчас будет шоу, отменила вопли.
- Майя, - начала она, - по-моему, нам пора поговорить о твоём поведении.
- О, да! - кивнула я, стараясь сохранить серьёзную мину. - Давай поговорим. Со мной давно никто не говорил о моём поведении.
- Тебе не кажется, что ты стала слишком капризна?
- Нет. Это не каприз, - ответила я. - Это вполне нормальное желание сменить обстановку. Вырваться из замкнутого круга.
- Майя! Это не замкнутый круг! Мы - это те, с кем тебе придётся работать всю жизнь. Очень долгую жизнь.
- Всю жизнь... Ждите, - буркнула я. - Как же.
- Зачем тебе отсюда уходить?
- Если ты боишься, что я сбегу, то знай, что вы такого подарка не дождётесь. Тем более, что мне некуда бежать.
- Зачем тебе отсюда уходить?
Я внимательно посмотрела на неё. Сказать ей правду, что ли? Просто прямо объяснить что меня не устраивает. Но потом передумала. Всегда успею.
- Мне необходимо подумать. Почувствовать холодный ветер. Увидеть серое небо и голые деревья. Мне нужен глоток осени. Понимаешь?
- Нет.
- Ну и хрен с тобой. Я, вообще-то, не с тобой разговаривала.
- Почему это?
- Ты еще не обладаешь такой властью, чтобы всем здесь командовать, - с тихой угрозой в голосе сказала я. - Тем более, ты не обладаешь властью надо мной. Если вы меня не отпустите по-хорошему, то я уйду по-плохому. Что для вас лучше?
- Ты мне угрожаешь?
- Я тебя предупреждаю. Я вам чужая. Но вы мне чужды ещё больше. Тем не менее, мне бы не хотелось иметь лишнее конфликты. Давайте жить дружно.
Света посмотрела на Татьяну. Но та лишь невозмутимо пожала плечами, и пробурчала, не поднимая головы от тарелки:
- Если тебе так хочется гулять... Пожалуйста. Я не возражаю. Только учти, что на улице никто тебе на помощь не придёт. Если что-то случиться, то ты окажешься одна. И помни, что ты уже обещала свою верность Свету. Помнишь об этом
- Да.
- Ну и замечательно.
Я победно посмотрела на Свету и удалилась из столовой. Мне нужно было собраться. Первый выход на улицу за два месяца - это серьёзно.
-
-
10.04.2005 в 03:33На следующий день, благо это была пятница, я под неодобрительные взоры остальных, покинула наш учебный корпус. "Ветер свободы мне в лицо подул".
Мир изменился за то время, что меня не было на улице. Стал угрюмей, серей. Улыбки исчезли с лиц людей. Быть может, это просто осень. Но мне казалось, что на людей давит ощущение приближающейся беды. Как оно давило на меня.
Я вырулила к месту, где мы обычно собирались. Было ещё достаточно рано, и из тех, кого я знала, никого не было. Поэтому я уселась на скамейку, вытащила наугад из рюкзака кассету и вставила её в плеер.
Мимо пронеслась стайка весёлых детишек. Я мрачно посмотрела на них, пытаясь при этом разобрать, что же играет у меня в ушах.
Потому, что в ней много километров пустоты.
И каждый миллиметр её кровоточит,
И то, что было моим смехом, теперь на дне души молчит.
"Вот те раз..." - подумала я. К чему бы это?
Песня шла. Я поняла, что она просто под осеннее настроение и престала вслушиваться. Я верю в то, что ничего у нас не бывает случайно. Я верю в то, что если ты слышишь песню - значит она для тебя. Но мне показалось, что она просто такая же, как моё состояние. А значит - можно не слушать. Я итак не плохо чувствую своё настроение.
Я бы хотела, чтобы в этот раз всё обошлось без меня. Stop Killing Dolphins. Но этого не будет.
И кто-то опять смеётся за окном.
И птицы заполняют голубой эфир.
Я так люблю и ненавижу тебя, мой мир.
"Мой Свет, - поправила я для себя. - Мой Свет".
Нас так мало. Но будет ещё меньше. Нас не осталось почти. Настоящих Светлых. Это отвратительно - видеть минусы Света. Я испытываю лёгкое чувство зависти к тем, кто не сомневаясь, прёт как танк к своей цели, забыв обо всём. Всё во Имя Света. И именем Его.
А я вижу все минусы Света. В деталях. И это отвратительно. Все уверены в том, что та жизнь, которая у них сейчас есть - лучшее в их жизни. Но я так не могу.
Я не причисляю себя в числу настоящих Светлых. Ура. Ведь это было бы слишком сложно.
Я смогла вырваться из замкнутого круга, идеальной модели жизни, предлагаемой обществом: работа - деньги - жизнь. Но я не думаю, что теперь мне это принесёт какое-то удовольствие. Стало только хуже. Работать... Ради чего? Как показывает опыт, стоит одной из сторон получить ощутимый перевес, и он тут же исчезает. Природа не терпит дисбаланса.
Так зачем, тогда, зачем вся эта мышиная возня?
Зачем борьба?
Зачем?
Если всё бессмысленно.
Если Свет не победит Тьму, но и Тьма не победит Свет... Всё в равновесии. И это неоспоримый факт. И история попытавшихся равновесие нарушить обычно, заканчивается плачевно.
Вокруг бежали люди. Нахмуренные, раздражённые осенью, дождичком и своим состоянием. Мне хотелось им чем-то помочь. Как-то избавить их от этого тупого ощущения приближающейся беды. Я чувствовала их боль, их невидимую, но тяжёлую тоску. Я знаю, что такое осень Я помню ощущение осени.
И тут я почувствовала Иного. Я ещё плохо разбиралась в своих ощущениях, и не поняла Светлый это или Тёмный. Мне стало немного не по себе от мысли, что это может быть кто-то из Светлых. Но увиденное меня приятно удивило.
Это был Тёмный. И никто иной, как Шеат. Он был уже на пятом уровне, Когда успел?
Он остановился в нескольких метрах от меня. Я встала. И вошла в сумрак вслед за ним.
Мы стояли друг напротив друга, не очень понимая, что сказать или сделать. В сумраке он оказался похожим на монаха. В длинной чёрной рясе, лицо закрыто капюшоном. Из-под капюшона пробивался бирюзовый свет глаз. Ещё пока слабый, но я почему-то подумала, что со временем этот свет (?) будет обжигать.
Мы стояли, не решаясь первым сделать шаг, несколько минут. Но я решила, что-то, что мы оказались по разные стороны - ещё не повод ссориться. Я протянула ему руку для традиционного приветствия и сказала:
- Майя. Иная. Светлая.
Он медлил. Но, видимо, он ставил себе защиту сам, я почувствовала, как сумрак начинает подбираться к нему. И он всё же пожал мою руку и сказал:
- Шеат. Иной. Тёмный.
Я выскользнула из сумрака и уселась на лавочку. За мной вышел Тёмный. Сел рядом со мной, посмотрел на меня, тихонько хохотнул и сказал:
- Светлая? Почему это ты Светлая? - в его голосе звучало удивление.
- А что?
- Ты не Светлая. Твоё место во Тьме.
- Почему ты так решил?
- Я видел это. Я думал так.
- Лестно, - усмехнувшись, ответила я. - Но так уж получилось.
- Но ты не Светлая.
- Теперь - Светлая. Ты тоже не особо Тёмный.
- Это другое...
- Знаешь, я просто не испытывала никаких негативных эмоций, когда вошла в сумрак. Так получилось.
Он ничего не сказал. Впрочем, мы оба понимали, что нам пока не стоит говорить о том, что происходило с нами и вообще о ситуации, которая сложилась. Ещё не было доверия. Ещё было напряжение, неизбежное напряжение, ведь он - Тьма, а я - Свет. Как ни крути.
- Ты знаешь, что произошло?
- Я не могу об этом говорить.
- Уже в обязательствах по уши? - он ухмыльнулся. - И все же?
Я задумалась.
- Помнишь, мы с тобой как-то раз беседовали на тему того, что бы было, если бы мы стали Иными. Вот это и произошло. Иные есть только в этом городе. Больше почти нигде.
- И это все? Все, что ты мне можешь сказать?
- Этого итак много. Я не в восторге, но знаешь, это все же отличный шанс проверить кто чего стоит.
Я замолчала, показывая, что не собираюсь дальше вести разговор на эту тему.
- Кстати, - сказал он, - Ты не послушала последний альбом Night wish?
- Нет. Ведь ты сказал, что он не очень... Ты же лучше знаешь. Я просто доверяю твоему мнению.
К нам стали подходить здороваться подтягивающийся народ. А через час толпа разнесла нас в разные стороны. Больше о Свете и Тьме мы не говорили. Лишь когда мы прощались, я почувствовала вспыхнувший и тут же пропавший огонь. Но он не стал за мной следить. Я думаю, что у него было достаточно дел, чтобы не заниматься тем, что следить за Светлыми.
Меня порадовал тот факт, что он не стал нападать. Я слишком хорошо к нему относилась, чтобы сражаться.
Около трёх часов я пробродила по городу, пытаясь найти точку равновесия в своей душе. Что-то упорно не хотело меня отпускать. С этим чувством я вернулась домой и легла спать.
-
-
13.04.2005 в 22:48